замутнённый скукой разум. И этот некий господин Нервозов, уже успев хватить лишка и так сказать осмелеть, в момент подскочил на ноги и явно несогласуясь со своим разумом, выразил вотум недоверия этому самовыдвиженцу. – А ты кто такой?! – в нервном припадке заорал Нервозов, требуя от Ноя второго своего представления.
И Ной второй, если его об этом просит его электорат, не может проигнорировать его просьбы – выборщик имеет полное право знать, кого он выбирает. – За борт его! – отдаёт команду матросам Ной второй и, не успевает господин Нервозов понять, что с ним сейчас происходит, как он летит кормить собой акул. И как теперь Ной второй видит, то этой презентации себя, вполне достаточно для его подданных, которые в один момент прониклись уважением и любовью к отныне и до скончания их жизни на этом корабле, их повелителю, Ною второму. А что они, эти отныне полностью находящиеся под властью Ноя второго подданные, могу поделать, когда вся власть в руках Ноя второго, без управленческих способностей никому не управиться с кораблём. Вот и приходится им во всём слушаться, с каждым днём всё больше наглеющего и следующего своим наклонным путём абсолютного монарха, от деспотизма до самодурства, Ноя второго, который начал вовсю упиваться своей неограниченной ничем, кроме своей фантазии властью, и уже возомнил себя богом и требует поклонения.
И первым указом этого самого великого из Цезарей (это одно из его титулов) Ноя второго, а по своей величавой сути и первого, будет самый деспотичный (и это не зря), отдающий самодурством нового государя, бесспорно спорный указ, попирающий все свободы и вольности его отныне подданных, пассажиров корабля – теперь каждый из вас будет оцениваться по настоящему, по своим способностям и нужности для нашего общего дома, корабля. – Так что засуньте ваши регалии и родовитость, знаете куда! – Ной второй очень красноречиво посмотрел на Кубрика, который как все знают, является правой рукой Ноя и всё обо всех знает, и имеет неограниченный доступ к любому физическому телу на корабле – и если он возьмётся за это дело в резиновых перчатках, то никому мало не покажется.
Ну а как только с первого указа всё так несправедливо для пассажиров распределилось, – как по божьему повелению, кто был первым, тот стал последним, и наоборот, – то тут все они фигурально и приплыли, обнаружив себя не такими выдающимися личностями, как всегда о себе мнили, а согласно своих способностей и необходимости, кто в кочегарах, кто полотёрах, а кто в качестве наживки для ловли акул.
Но всё это возможно только в одном случае, если бы у оставшегося человечества, которое было представлено пассажирами корабля, не было иной надежды, кроме как полагаться на капитана своего корабля, который ведёт корабль их жизни. Но в случае появления двух полярного мира, где господин с Оксфордским акцентом, несмотря на то, что он всегда был убеждённым сторонником однополярного мира, выступит в качестве альтернативного источника информации, – вы не Ной, а
