к вам с весьма заманчивым предложением, инвестировать в высоко прибыльный (он только не упомянет, что таким он будет только для него) проект инвестиции, – и тут нужно держать ухо востро, а иначе и оглянуться не успеешь, как сам станешь попрошайкой, ищущим помощи у полиции: «Всё что было нажито непосильным трудом, бумажник и кредитки в нём, в один миг улетучилось через эту дырку в кармане пиджака».
Но вот Шиллинг вышел на улицу, и первое что он сделал, то посмотрел в сторону парковки, где стоял его представительный автомобиль, который ему за бесплатно, пока он вице-президент, предоставило государство, и Шиллинга в момент посетило сомнение. Ведь получается, что он, пойдя пешком в конгресс, куда путь не близкий и по своему опасный, тем самым пренебрегает заботами о нём со стороны государства. Которое не только за счёт средств налогоплательщиков выделило ему автомобиль с полными баками под завязку, но и позаботилось о его безопасности, предоставив в его распоряжение охрану. – Ладно, охрану возьму с собой. Пусть позади меня идёт и сопровождает. – Шиллинг идёт на уступки своего безопасности.
Когда же дела с собственной безопасностью Шиллингом улажены, – пару бритоголовых парней из его охраны занимают свои места где-то в незримой видимости позади него, – то он поворачивается в сторону направления своего пути, и после глубокого выдоха, а вначале такого же вздоха, устремляется в свой не близкий путь.
Ну а любой путь, это в первую очередь проверка взаимодействия ваших двух основ, физического и духовного я. Где первое я, как та субстанция, которую непосредственно касаются все перипетии пути, вечно испытывает недовольство трудностями пути, тогда как второе я, которое за всем этим и стоит, дабы не давать лишнего повода физике тела обвинить её во всех своих бедах, вечно отвлекается по сторонам.
Что же касается Шиллинга, то его регулярные занятия спортом не прошли не даром, и он себя чувствовал вполне себе ничего. Правда если бы что-то в нём отвечающее за его передвижения начало возмущаться, то Шиллинг остался бы глух ко всему этому возмущению, а всё потому, что он вначале увлёкся дорожными событиями, а затем всем тем, что ему давно не давало покоя и волновало – согласиться или нет на предложение стать кандидатом в президенты.
И как только первые уличные впечатления улеглись в Шиллинге, как ему вспомнился разговор со вчерашним гостем, чьё появление у него в гостях, явно было не случайно – он должен был прощупать почву и если Шиллинг будет проявлять признаки неуверенности или не дай бог, не понимания того, как на него все рассчитывают, то он должен был убедить Шиллинга в том, что у него другого выхода нет, – если только в окно, головой об асфальт, – как только принять поступившее к нему предложение.
– Маховик уже запущен, средства выделены, и главное, даны обязательства тем людям, кто безвозмездно не мыслит обратными категориями, – словами конгрессмена Альцгеймера, почти что убедил вечерний гость Шиллинга.
