неприятное для себя место, и вдруг двигатель его видавшего виды автомобильчика не выдержал этой последней перегрузки и заглох.
— Ну что ты будешь делать! — расстроился Николай Степанович и вырулил «жигуль» к обочине.
Инспектор покрутил права Игоря и просто сказал:
— Пятьдесят.
В другое время Игорь бы притворился, что не понял, переспросил бы: «Что — пятьдесят?» — или просто возмутился бы, сказал: «Вы чего, вообще уже обнаглели?» — но сейчас он просто достал бумажник, вытащил банкноту и протянул ее гибэдэдэшнику:
— Возьмите!
— Это что? — Тот сделал круглые глаза.
— Пятьдесят долларов, естественно! — раздраженно сказал Игорь. — Не видите, что ли?
— Да вот именно, что вижу! — нахмурился милиционер. — Зачем вы мне их суете?
Игорь окончательно разозлился. Он все еще надеялся на то, что сумеет догнать Ингу, а этот баклан начинает тут дурака валять и из-за него приходится терять драгоценные минуты.
— Вы же сами сказали! — почти выкрикнул Игорь.
— Я? — совершенно искренне удивился гибэдэдэшник.
«Может, он пьяный?» — мелькнуло у Игоря.
И вдруг до милиционера доперло.
— Ах вот вы о чем! — воскликнул он и расхохотался. — Так я ж не про то! Когда я сказал «пятьдесят», то имел в виду, что у вас превышение скорости на пятьдесят километров! Там же ограничительный знак! — И он махнул рукой в сторону, откуда приехал «мерседес».
Игорь даже не обернулся.
— Так что теперь? — нетерпеливо спросил он.
Милиционер посерьезнел:
— Сейчас составим протокол...
— А может, так договоримся? — перебил его Игорь. — Возьмите эти пятьдесят долларов, и я поеду. А? Согласны?
— Я человек честный! — оскорбился инспектор. — Взяток не беру! Так что пройдемте в дежурку, где я и оформлю все как полагается! — Он развернулся и, помахивая правами Игоря, зашагал в свою будку.
Игорь с тоской посмотрел в сторону, куда скрылась Инга, вздохнул и поплелся за ним.
Николай Степанович открыл капот и склонился над двигателем. Потом неопределенно хмыкнул, поковырялся отверткой в каких-то узлах, что-то отвинтил, что-то привинтил, снова сел за баранку и повернул ключ.
Никакого эффекта.
Он опять вышел, почесал бороду, дернулся было со своей отверткой к карбюратору, потом передумал и занялся бензонасосом. Пропыхтел над ним какое-то время, возвратился в салон и еще раз попытался завести «жигуль».
Куда там! Бесполезно.
Пенсионер плюнул и вдруг, почувствовав что-то неприятное, покосился в сторону сидевшего через дорогу красно-черного. Тот смотрел на Кудряшова недобрыми глазами, и только проносившиеся между ними машины сбивали флюиды ненависти, вылетавшие из зрачков красно-черного в сторону Николая Степановича, не давая им разнести пенсионера в пух и прах.
—
