пряников и оружейников привело в заметно раздраженное состояние.
— Ой, нет! — сказала она. — В Тулу — нет!
— Но поймите... — ткнул себя в грудь Корнев. — У меня там свой техцентр. Личный!
— Нет! —упорствовала Инга. — Это далеко!
Человек в красной рубашке и черных штанах вдруг показался ей каким-то подозрительным.
— А где ваша машина? — спросила она.
— Меня подвезли, — ответил Корнев.
— А своей у вас нет, что ли? — Инга запоздало удивилась тому, что человек, способный заплатить сорок пять тысяч долларов, не имеет собственного транспортного средства.
— Свою я продал, — сказал Корнев. — И вот теперь хочу купить вашу. — Тут он словно бы спохватился и быстро вытащил из кармана шорт красное удостоверение. — Да вы не беспокойтесь, — раскрыл он его перед лицом девушки, — я в ГИБДД работаю.
На все предыдущие жертвы Корнева этот довод действовал безотказно.
Но сегодня был иной случай.
Чем ближе подступала ломка, тем неуправляемее становилась Инга.
— Нет! — взвизгнула она. — Нет, нет и нет!
«Ну и хрен с тобой!» — подумал Корнев. Он и сам не очень-то горел желанием связываться с этой девицей — из-за деда, который, как назло, застрял напротив на своей развалюхе и время от времени косился в их сторону. Зачем нужны эти лишние глаза... «Хрен с тобой! — еще раз подумал Корнев. — Живи...»
Склонившийся над капотом Николай Степанович никак не мог нащупать в глубине двигателя нужный ему проводок. По его убеждению, именно в обрыве последнего крылась причина внезапной остановки двигателя — искра там, что ли, какая-то теперь не шла или еще чего, этого Кудряшов и сам точно не знал, но был уверен — виноват проводок. Но как же до него добраться-то? Вдруг Николая Степановича осенило. Он залез в салон, вытащил из аптечки небольшое зеркальце и вернулся к капоту. «Огляжу движок снизу...» — подумал он, после чего дохнул на зеркальце и протер его рукавом.
Корнев уже хотел было послать Ингу куда подальше, как она вдруг резко изогнулась в пояснице и, потеряв равновесие, зашаталась. Он инстинктивно попытался подхватить ее, но Ингу внезапно бросило вперед, и с размаху она налетела виском на костяшки несущейся к ней кисти жилистой руки Корнева. Удар был сильным.
— Ох... — выдохнула она и, схваченная под мышки несостоявшимся покупателем, повисла на его руках.
— Эй, эй! — встряхнул ее Корнев. — Ты что?
Но Инга была без сознания. Висок — дело серьезное.
«Только этого мне не хватало! — лихорадочно пронеслось в голове Корнева. — Как же теперь быть-то?! Бросить ее здесь? А если она коньки откинет? Или даже просто проваляется тут какое-то время, прежде чем очухаться? Кругом же люди! Этот дед вон на своем тарантасе! Вызовут ментуру, начнут разбираться, что да как... На хрен мне это нужно?!»
Корнев быстро посмотрел на деда, больше всего сейчас опасаясь столкнуться с ним взглядом. Но дед в это время склонился над своим движком, выпятив в сторону джипа костлявый зад с торчащей из
