в одеяло и спать год-два, пока не появятся силы на смирение, пока не стукнет пятьдесят пять лет, когда на все будет одна отговорка: пенсия. Нужно всего лишь рискнуть все бросить, но я не из таких слабаков. Да и странно бросать, после двадцати восьми лет борьбы. Если бы знать наперед, что лучше. Все поклонники моего творчества верят в меня и уже целый год твердят, что все будет хорошо. Я с ними не спорю, ведь в такой борьбе живу десять лет, а в отчаянии – три года. Как им удобней думать, пусть так и думают. Я падаю вниз, теряя себя, правильное воспитание, а окружающее общество превратилось в страшный сон. Батюшка в церкви сказал мне думать о себе, а не о мире. Не могу с ним не согласиться, но продолжаю молиться о спасении человечества.
В кого я превратилась за шесть московских лет? Окружающее общество полностью сломало меня. Из вежливой, опрятной, красивой девочки я стала такой, что позволяю себе ругаться матом, шоркать ногами, потирать лицо грязными руками, не чистить зубы от усталости, сутулиться, набирать вес. Если бы можно было все вернуть, я бы никогда и ни за что не поехала в Москву. В город, в котором я убила все свое тело окончательно, свой дух, душу и все, что было во мне до самого атома. Я сожалею о том, что не писала таких книг раньше, изображая из себя сильную личность, умоляя продюсеров помочь мне. Мы можем кричать во все инстанции, что нам нужна помощь, но нас запрут в психушку, отрицая тот факт, что для нормального существования нужны лишь деньги. Если нужно помочь знакомым, я отдаю все свои сбережения, а сама голодаю, заверяя, что все в порядке. Я обивала множество порогов, выпрашивая у людей помощи, и мне не стыдно ни за одну просьбу, ведь я приходила к ним с Богом, и они отказывали Ему.
Недавно я столкнулась с немым мальчиком. Его жизнь была также сломана, как и моя: он был светлым и добрым в мире чертей. Я не знала, что он не может говорить и спросила его о чем-то, а он в этот момент тянулся за ручкой и написал ответ словами на руке. У него нет голоса, и он никогда не будет говорить, а у меня нет денег и возможности петь песни. Мне было так обидно за нас двоих, и стыдно за себя, что я вроде бы с голосом, но толку нет никакого. Он, искалеченный физически, страдает от этого больше нас всех взятых. Не стоит брать с его силы духа пример, все, что он показывает на лице и как преподносит себя – всего лишь считанные минуты, после которых начинаются великое страдание. Все, что мы можем сделать для таких людей, – развивать бесплатную медицину. А пока – миром правят глупые люди, и мне от этих глупцов тоже достается. И достанется всем нам, нашим предкам и нашим будущим детям. Мы должны стать высокоразвитыми людьми, уметь помогать друг другу, а не бросаться пустыми словами, красуясь материальными ценностями. Но почти никто не делает для мира хоть что-нибудь полезное, помимо своего внешнего вида.
Без тебя
В этой песне мы живем вдвоем,
В этих строчках счастье под луной.
Я не хочу, чтобы ты уходил зимой,
Пожалуйста, перезимуй со мной год-другой.
Я могу ошибаться и вновь вставать,
С тобою не могу я верить во мрак.
Припев:
Меня так тянет к тебе,
Может, просто не время.
Меня так тянет к тебе,
Летят одинокие недели.
Я чувствую с тобой,
Могу быть собой.
Я чувствую тебя,
Как никто другой.
В моих письмах я осталась одна,
В моих песнях боль разрывает меня.
Слеза за слезой уходят с моего лица
И вновь возвращаются туда, где я одна.
Ты можешь убегать, но возвращайся сам,
Я знаю, в этом мире повсюду спам.
Припев.
(№ 1, декабрь 2016)
Умереть за любовь
Я не знаю, где правда, где быль –
Ты не приходишь в мой холодный мир.
И гул по проводам глухим –
Ты не поймешь, как был любим.
Оставь наше прошлое в покое,
Мы будущего не построим.
Припев:
Умереть за любовь,
И до звезд не достать с тобой.
Замереть на вдох –
И проснуться холодной весной.
Не могу, не могу без тебя,
Прости меня.
Умираю, умираю, умираю за любовь я.
Я не знаю, где фары, где свет,
Но на газ я давлю
