мысли посетили и меня, хотя я человек не суеверный и, как мне всегда казалось, до мистики не охочий. То есть я не против посмотреть по телику что-нибудь страшненькое, но по-настоящему историями про демонов меня испугать невозможно, потому что как бы круто ни завернул сюжет сценарист, я пребываю в твердой убежденности, что все это глупые сказки, и, насмотревшись подобных фильмов, не вздрагиваю нервно под одеялом, прислушиваясь к шорохам за окном.
Я-то не вздрагиваю, а вот Костя вздрогнул, и взгляд, которым его одарил ворон, показался ему вполне осмысленным. У него даже кольнула мысль, что тот за ним следит.
Ладно, простим человеку его фантазии, сто лет назад люди были более впечатлительны, они еще слыхом не слыхивали об Освенциме, атомной бомбе и Чернобыле и даже не догадывались, что самый опасный враг человека – он сам.
В общем, Костя продолжал таращиться на ворона, а тот на него, плавно передвигаясь по ветке. И продолжалось сие до тех самых пор, пока Костя не понял, что ситуация невыносимо глупая, и не закрыл окно в крайней на себя досаде. Хотя вполне мог швырнуть в птицу чем-то тяжелым. Должно быть, такая мысль просто не пришла ему в голову.
Костя вернулся к столу, завернул кинжал в тряпку и запер в верхнем ящике. Вдруг подумал про себя: надо бы сказать экономке, чтобы повесила в кабинете шторы на окна, хотя ранее он прекрасно обходился без оных. И перед тем как отправиться спать, подробнейшим образом занес в дневник все события этого дня. Судя по всему, на это у него ушло много времени. Наконец Костя отложил дневник в сторону и лег в постель.
У молодого человека сон должен быть крепкий, а тут еще усталость и волнение дня… Я бы не удивилась, если бы мой прапрадед спал в ту ночь как убитый. Но…, заснуть-то он заснул, но ненадолго. Потому что среди ночи проснулся не просто так, а от кошмара. Что конкретно ему приснилось, он сообщить не пожелал, но сон был напрямую связан с последними событиями (может, снился ему все тот же ворон, а может, кое-что и похуже), и первой его мыслью, когда он в темноте открыл глаза, была мысль о кинжале, точнее о том, что он дурака свалял, оставив его в кабинете. Надо было взять его с собой или устроиться на ночлег на кабинетном диване.
Костя торопливо поднялся, настороженно прислушиваясь. В доме царила тишина, и он совсем было собрался вновь юркнуть под одеяло, но тут ушей его коснулся странный шорох (разумеется, странный, ибо в том состоянии, в котором Костя находился, по-другому и быть не могло). Набросив халат, Костя решил заглянуть в кабинет, но слегка задержался, в темноте пытаясь найти оружие. Обычно револьвер его лежал в бельевом шкафу, являясь бесполезной игрушкой – стрелять из него Костя не умел и даже слегка револьвера побаивался, но револьвер был подарком брата, и Костя, перебираясь в губернию, захватил его с собой. (Насколько я помню, в те времена была мода на оружие, экзальтированные дамочки таскали в сумочках «браунинги», а студенты стрелялись из-за несчастной любви.) Зажигать свет Костя почему-то не стал, а в темноте поиски
