его полковника.
– Да вы никак обиделись, обер-лейтенант? Для офицера Рейха – это слабость непозволительная. Характер следует вырабатывать нордический, а вы как институтская фройляйн раскраснелись. Пошутил я. Рот у вас в порядке,– полковник двинулся вдоль внутренней стены, слегка постукивая по ней, подобранным с пола камушком. Пройдя от одного края пещеры до другого, он вернулся к замершему столбом обер-лейтенанту и распорядился:
– Один взвод в оцепление, остальных сюда и пусть проверят стены на пустоты. Выдать каждому по булыжнику вот такому, – полковник нагнулся и поднял с пола камень весом кило на три.
– О результатах положительных доложить немедленно,– добавил полковник, покидая пещерку и, через минуту уже сидел опять у своей печурки, грея о ее бока озябшие руки.
Обер-лейтенант пожав плечами, построил роту и, отправив первый взвод, поскучневший лицами, в оцепление, загнал остальной личный состав обратно в пещеру, приказав прихватить по булыжнику и обстучать стены, разыскивая пустоты.
Приказ подчиненные выполнили так резво, что чуть не сбили своего командира с ног, кинувшись его выполнять в уютную пещеру. Минуту спустя, грохот стоял как на хорошей сукновально-дубильной фабрике.
Примчавшиеся офицерики из взвода оцепления, так же ринулись в пещеру погреться. Обер-лейтенант, не видя в этом нарушения устава, вошел следом за ними. Тут-то и полыхнуло, так что даже полковник сидящий спиной к выходу из палатки на несколько секунд ослеп и выполз из нее, протирая слезящиеся глаза.
Проморгавшись, он уставился в сторону квадратного входа, из которого валил черный, смрадный дым. Длинная полоса растаявшего альпийского снега, начинающаяся от него, ясно давала понять, что именно оттуда только что блеснуло пламя, выжигая в снегу и грунте талую, спекшуюся полосу. Метров через пятьдесят начинался резкий уклон, и энергия вспышки ушла в пространство, заметавшись от горизонта к горизонту гулким, ревущим эхом.
– О, майн, Гот!– прошептал полковник, медленно приближаясь к входу в пещеру. А в ее сторону уже спешил взвод оцепления, бренча амуницией и недоуменно перекликаясь.
– Что там случилось, Ганс?– орал какой-то солдат и Ганс отвечал само собой, как любой бы на его месте:
– Черт его знает. Полыхнуло что-то. На взрыв похоже.-
Еще через минуту весь первый взвод, оставшийся в живых, столпился рядом с входом, опасливо в него, дымящий, вглядываясь.
– Унтер-офицер, как там вас, ко мне,– полковник пришел в себя и принялся распоряжаться.
К нему подскочил унтер офицер и затараторил, шмыгая простуженным носом:
– Унтер офицер первого взвода, третьей роты Отто Шнейдер, герр Оберст.
– Вот что, унтер офицер. Там вероятно с вашими сослуживцами что-то произошло. Судя по запаху – их сожгло заживо. Пошлите солдатика-добровольца в противогазе, пусть обследует пещеру и доложит, что там.
– Яволь, герр Оберст, но противогазов
