сказал я Леону кивая на стену в которую упиралась трехметровая столешница.
Пока Леон возился с тяжёлым щитом, сколоченным из грубо отёсанных толстых досок я на глаз засыпал порох в ствол и утрамбовал войлочный пыж. Пальцы от волнения пробивал лёгкий тремор. Уверенности что всё отработает как надо не было.
– Сделал, – отвлёк меня от мыслей вернувшийся Леон.
Я бросил взгляд на установленный щит, кивнул, а после нашарил в одном из мешочков заготовленную свинцовую пулю и закатил её в ствол. Ещё один пыж. Всё. Можно испытывать.
– Так что это? – прогудел над ухом Роман.
– Оружие, – лаконично ответил я и подошёл к тискам.
Зажав между металлических губ тисков отверстием в запаянном основании ствола к верху, я посмотрел поверх трубы на деревянный щит. Должно сработать. Здесь просто нечему не сработать. Примитивный поджиг. Пару щепоток пороха аккуратно легли над запальным отверстием.
– Отойдите подальше, – сказал я и резкими торопливыми шагами подошёл к горну и сунул в него лучину.
Роман и Леон сделали два шага назад. Я вытащил горящую лучину и уже сделав два шага по направлению к тискам остановился. Лучина упала на земляной пол, подошва сапога затушила пламя. Лихорадочно оглянувшись я взял метлу, пинком от неё отделил связку сухих прутьев и взяв ещё одну лучину примотал к палке. Так будет лучше. Наверно…
Остановившись в полутора метрах от тисков, я медленно выдохнул воздух через ноздри. Позади молча переминались с ноги на ногу кузнецы. Палка с привязанной лучиной дрожала. Ещё десять сантиметров. Порох вспыхнул. Я резко отдёрнул руку и замер.
Оглушительный взрыв. Пространство вокруг заволокло дымом.
Подошвы сапог приросли к полу. Желудок упал куда-то в район пяток. Дым медленно рассеивался. Ствола в тисках не было. Боль в правой щеке вырвало сознание из прострации.
Онемевшие пальцы мазнули по щеке. На подушечках остались алые разводы. Растерянный взгляд нашарил остатки ствола, лежащие неподалёку от стола.
– Леон, – тихим, немного хриплым голосом позвал я, – Леон, я же говорил, чтобы ты трубу не перекаливал.
– Я не сильно, – глухим голосом откликнулся Леон, – ты же сказал, что она крепкая должна быть.
– Леон, ты дочь собаки, Леон, – ответил я и закашлялся, уперев ладони в колени.
Тяжёлые шаги. Лопатообразная ладонь хлопнула меня по спине.
– А почему дочь? – прогудел Роман.
– Кха, – откашлялся я и втянув в себя воздух шумно выдохнул, – да потому что он – сука! – резко перешёл я на русский.
Глава 2. Неожиданные встречи
Максим
Свинцовый карандаш уже второй час бодро скользил по бумаге. Невесть как занесённый из столицы в провинциальную Тавору знаменитый на всю страну историк соизволил дать лекцию в небольшом зале находившимся в здании филиала Дома Смерти.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст
