цитируя про себя любимые, и такие сейчас актуальные для него стихи: «Трясясь в прокуренном вагоне, он стал бездомный и смиренный», а особенно волновали строчки: «С любимыми не расставайтесь, всем сердцем прорастайте в них и каждый раз на век прощайтесь, когда уходите на миг». Потом он болтался пару часов на стареньком Ан-2 над заснеженной тайгой. Синими сумерками добрался до районного центра, забежал в магазин, купил алкоголь и закуску и направился к ней в гостиницу. Тамары в номере не оказалось, и он ждал её в стылом вестибюле. Наступила ночь, а она не пришла.
Он прождал до утра, сходил в инфекционное отделение, и ему объяснили, что молодая аспирантка взяла отпуск на три дня и что её местонахождение неизвестно.
Арон задумался. Возвращаться назад в город на три дня не имело смысла. Сидеть три дня в гостинице – тоже. Но он должен был, во что бы то ни стало дождаться возлюбленной. Самое умное в такой ситуации – смотаться в Сурово. Там в участковой больнице работает заведующим врачебным участком его старинный приятель доктор Коротков. Правда, зимой к нему можно добраться только на вертолёте, да и то, если сможешь купить билет.
Арону повезло, успел-таки купить билет в последний момент. В связи с метеоусловиями рейс задерживался, и взлетели только к вечеру.
«Вот там и справим Новый год! Тайга, тишина, снежок чистый, природа первозданная, а Коротков готовит – пальчики оближешь. Надо было побольше шампанского купить, – переживал, выглядывая в иллюминатор Арон, – вдруг у них в деревне с шампанским дефицит».
Его прилично укачало, и вышел он в Сурове на ватных ногах, продрогший, усталый и оглохший от шума в салоне. Пуржило. Увидел на тропинке к дому Короткова, свежие следы. Следы были, а друга дома не было. Нет доктора дома – значит, он на вызове. Арон знал, где лежит запасной ключ, – был у него в гостях летом. Зашёл в сарайчик, снял с гвоздя ключ, открыл дверь и вошёл в дом.
Доктор Александр Коротков был холост. Год назад по распределению он попал в таёжный посёлок. Ему предоставили домик на окраине села. Домик строили шабашники из Молдавии, и зимой в нём так было холодно, что к утру замерзала вода в умывальнике. Доктора согревала водка – один полный стакан на ночь – и многочисленные пациентки, в очередь просившиеся к нему в постель.
Тоска в тайге. Единственное развлечение – охота и бабы, но и они в большой дозе доктору надоели. Российскому интеллигенту мало иметь объект для удовлетворения половых потребностей. Ему надо выговориться, побеседовать с дамой сердца, блеснуть эрудицией, удивить красноречием и осознать собственную значимость. Леспромхозные барышни для вышеперечисленных целей совершенно не годились.
Арон прошёл в комнату. Направо – небрежно заправленная кровать, налево – на полу две медвежьи шкуры; ещё одна медвежья шкура прибита гвоздями к стене. На столе водка, коньяк, много еды, два фужера, две рюмки, две тарелки, словом – прибор для двоих. Сквозь прокуренный воздух квартиры явственно пробивался запах дорогих духов. Такими
