Эх, милая, раскудрит твою телегу, вот и подвози-ка топерича таких паскудников!
Селивон не спеша шёл по заросшей травой улице и думал о своём…
– Где же она? Мне сказали, будто в Проскокове была Мотька – атаманша. Не понимаю, почему бросила и никаких признаков жизни не подаёт? – думал он о матери. – Разве так можно было со мной поступать? Ведь мне всего десять лет тогда было…
Невольно вспомнились ему годы скитания, воровства, драк… Выжил! Но в путешествие вовсе не это заставило его двинуться с насиженного места в Барнаульской воровской стае: ему начало сниться какое-то чудовище, трепет перед которым не давал ему ни спать, ни пить, ни есть… В самом начале, когда оно потребовало сняться с насиженного места, Селивон воспротивился и тут же был сурово наказан: от боли в ушах, сердце и голове он чуть не сошёл с ума. Увидев у себя на левом плече знак из родинок, очень напоминавшем чудовище с рожками, Селивон покорился…
– Пойдёшь искать место, где захоронена мать! – приказал Богомол Селивону. – Когда же выяснишь обстоятельства её гибели, скажу, что делать дальше!
– Да мне и самому хотелось бы узнать, где она захоронена…
Как только Селивон направился на поиски матери, боли тут же прекратились.
Вот и сейчас он шёл по заросшей травой улице и думал о своём. Совсем недавно, побывав в деревне Акташ, он сначала разговорился на улице с молодой женой старосты о событиях шестилетней давности, которые надолго запомнились односельчанам, потом выждал время, когда староста покинет дом, и, забравшись к молодой жене старосты, жестоко изнасиловал её. Потом, отвязав самую лучшую лошадь, ускакал прочь. Теперь на его пути было Проскоково…
– Эй ты, косолапый урод! Те чо тута надоть? – нахальный молодой мужской голос с хрипотцой от постоянного курения попал в точку: Селивон знал о своих недостатках и воспринимал болезненно такие замечания.
Селивон медленно повернулся: перед ним стояло трое парней, один из которых медленно крутил на пальце цепочку с бусинкой.
– Ты глянь, Федьша, ить ён и вправду урод! – удивился самый большой и лохматый из парней – он даже перестал крутить цепочку.
К слову сказать, что определённое уродство всё-таки присутствовало у Селивона. Так, голова его была несколько крупнее обычного. Если сюда добавить низкий лоб, большой подбородок, горбатый нос и слегка перекошенный рот, то обидчики в какой-то мере были правы. Длинные сильные руки при укороченных кривых ногах довершали незавидный портрет Селивона.
– Ну, чё, сдрейфили? Куды вам… Тока и могёте кумышку жрать, да с бабами воевать… – он вызывающе поставил ноги широко и нахмурил брови.
– Ой, дёржи, мене, Федьша! Ить прибью ненароком приблуднова… Ты чё на нашу улицу припёрси? Щаз как дам по кунполу!
После этих слов, его товарищи начали медленно обходить Селивона с двух сторон, давая главарю медленно отводить руку за спину. Нарушитель границы между тем сделал
