кто-то зажал её рукой рот, а потом вставил туда кляп из тряпки, и тут же мешок был накинут на голову… Коромысло с ведрами так и осталось у колодца… Дрыгаясь и вертясь всем телом, она была схвачена четырьмя крепкими руками. Скоро поняла, что её несут куда-то…
Когда Манефа оказалась в углу избы Мотьки – атаманши, с неё сняли мешок, но руки связали и кляп оставили. Задравшееся платье девушки неожиданно напомнило Селивону об Айше, которую он изнасиловал до смерти…
– Ставлю на то, кто первый её…
Селивон и сам не думал, что это предложение всем придётся по душе. Но игра разгорелась с новой силой.
Манефа с удивлением и ужасом смотрела на подвыпивших парней, один из которых, почему-то был особым источником её тревоги. И не ошиблась, видя, как с явным сожалением один за другим покидают избу братья, оставляя её одну, беззащитную перед этим страшным парнем.
Селивон, подошёл к ней, вытащил кляп и тут же вылил ей в рот противную кумышку, оставшуюся в его бутылке. Она ещё некоторое время пыталась кричать, но ничего уже не получалось… Скоро волшебная жидкость сняла все страхи, внося в голову полнейший хаос и равнодушие. Ей даже стало бесшабашно хорошо и захотелось мужчины…
Когда Селивон увидел, что Манефа настолько пьяна, что не сможет сбежать, он развязал ей руки и начал целовать, раздевая…
Насиловал Селивон Манефу жестоко, сначала выкрикнув: «Это – за маманю!»… Только одинокая слеза на щеке Манефы говорила: «Я не понимаю, за что вы со мною так обошлись…»
Скоро Манефа потеряла сознание, а Селивон продолжал изливаться в неё и раз, и два и три… А 18 февраля 1895 года у неё родится дочь, которую назовут Комиллой…
Стемнело. Неожиданно на улице раздались крики. Селивон, надев штаны, выглянул в окно: там стояла Аграфена и околоточный, а его подчиненные уже вязали руки братьям. Высадив локтем окно в огород, он легко выпрыгнул на мягкую землю, и бросился бежать.
– В Новоникалаевск… Там должен быть этот купчишка… Как его там? Мишка? – он ухмыльнулся, вспомнив Аграфену. – Сама усё сказала…
В Новониколаевске он, повертевшись в воровских кругах, довольно быстро выяснил, кто из купцов шесть лет назад зимой побывал в Проскоковской вольнице. Узнав, что Михаил Флегонтов Дубовцев не только побывал там, но и вернулся раненным, Селивон установил за домом слежку. В первую же ночь после этого, ему приснился диковенный зверь, который скрипучим и ржавым голосом потребовал убить Михаила, а его освободить. С больной головой проснулся Селивон тем утром…
– Убью! – решил он. – Да и драгоценности евоные мене приходятьси!
Весь день он не находил себе места, а в сумерки легко открыл отмычкой дверь и проник в кабинет Михаила. Открыв дверцу сейфа, Селивон вынул ларец, сложил за пазуху деньги, и, вынув нож, направился в спальню.
– Умри, собака! – крикнул он и ударил ножом человека, лежащего под одеялом.
Однако нож не встретил привычного сопротивления, которое оказывает тело человека.
