т уж где бы я не хотела работать… – сказала красавица, потом провела помадой по губам, сложила их бантиком и улыбнулась себе в зеркало, – …так это в ревизорском отделе.
Рыжая энергично покивала:
– Собачья работа.
– У них прям цель жизни – людям нервы трепать… – продолжала рассуждать красотка. – Подумаешь, кто-то кому-то букет за счет фирмы подарил… Или путевку себе по горящей цене выписал…
– Да… Все мы люди… Все имеем слабости… – согласилась рыженькая.
– Вот именно…
Издалека донесся приближающийся размерный стук каблуков. А красавица увидела в зеркале, что по коридору кто-то идет в их сторону. И не просто кто-то…
– Легка на помине. Бритва идет! – быстро сказала она.
– Кто-кто? – Рыженькая оглянулась.
По коридору решительно шагала высокая молодая женщина лет тридцати в сером юбочном костюме – с резкими скулами, со стянутыми в узел светлыми волосами, в очках «я – деловая акула». Эхо цокота ее тонких шпилек будто теннисный мячик, отскакивало от коридорный стен.
Красотка быстро опустила зеркальце, прошипела:
– Одна из этих, ревизоров.
– По ней сразу и видно, – пробормотала толстушка.
– Т-с-с. – Красавица повернулась от окна.
А рыжая сползла с подоконника, по пути одергивая длинную юбку.
Ревизорша поравнялась с девушками, и они обе вразнобой пробормотали, невольно робея под ее строгим холодным взглядом, как школьницы под взглядом завуча:
– Здрасьте.
Ревизорша неодобрительно сжала и без того узкие губы, прищурила серые глаза, которым стекла очков придавали блеск холодного стального клинка, и ответила сухо:
– Добрый день.
Потом, так же громко и даже будто бы сердито, стуча каблуками, она свернула в боковой коридор, ведущий к кабинетам начальства.
Толстушка растерянно спросила свою подругу:
– Чего это она?
– Чего-чего, – проворчала красавица, оглянулась на боковой коридор и, повернувшись к окну, снова подняла зеркальце на уровень глаз. – Потому что рабочее время, а мы не на месте.
Она достала из кармана тушь и стала подкрашивать ресницы.
– А ей-то что? – нахмурилась рыжая. – Мы из другого отдела.
– Да уж, привыкла ко всем придираться…
Красотка неспеша проводила щеточкой по и так густо накрашенным ресницам.
– Вот кто душу из людей может вытряхнуть за копейки, – сказала рыжая, снова забираясь на подоконник.
– Ну, обычно недостачи вовсе не копеечные, а очень приличные обнаруживаются, – сказала красотка. И понизила голос: – До уголовного наказания доходит.
Рыжая передернула круглыми плечиками:
– Ужас. До уголовного!..
– Да уж, – сказала красотка. – Хорошо, что она по филиалам, а не у нас проверяет.
– Да? Только по филиалам? Почему?
Красотка пожала плечами:
– По должности не доросла пока.
2.
Через полчаса, когда ревизорша, с красной дермантиновой папкой в руках, показалась из сектора дирекции, девушек в коридоре уже не было – и это на их счастье. Потому что следом за ревизоршей в коридор вышли директор главного офиса «Экватора» – важный пожилой толстяк, а еще – его заместитель, молодцеватый 35-летний щеголь в дорогом, «с иголочки», костюме и с аккуратно зализанными назад темными волосами.
Директор говорил ревизорше:
– …в общем, Снежана Игоревна, прибыли от них нет уже второй год… На меня, сами понимаете, какое давление со стороны владельцев. Не знаю, или закрывать филиал к черту, или менять руководство. Разберитесь, что у них там творится…
Ревизорша кивнула решительно:
– Хорошо, разберусь.
Директор постучал по красной папке в ее руках:
– Тут, конечно, мало чего есть. Еще кое-какие их отчеты, которые они сюда предоставляли, завтра получите. Ну а остальное, – он развел руками, – на месте накопаете.
– Наверняка накопаю, – сказала ревизорша.
– Я знал, кому поручить этих проныр, – сказал директор довольно. – От вас никто не ускользнет! Наведите там шороху, взлохматьте их как следует и разворошите это осиное гнездо… то есть, в смысле… не чтобы они вас покусали… Это вы их ужальте.
