с ним, но ничто в этом мире не совершенно).
Когда Пенелопа и Колин вошли в гостиную, Элоиза и Гиацинта уже пили чай вместе с обеими леди Бриджертон. Вайолет, вдовствующая виконтесса, сидела перед чайным подносом, а Кейт, ее невестка, нынешняя виконтесса, пыталась, правда, без особого успеха, уследить за своей двухлетней дочерью Шарлоттой.
– Посмотрите, с кем я столкнулся на Беркли-сквер, – сказал Колин.
– Пенелопа, – тепло улыбнулась леди Бриджертон, – садись. Чай крепкий и горячий, а кухарка испекла свое знаменитое сливочное печенье.
Колин набросился на еду, помедлив только затем, чтобы поздороваться с сестрами.
Пенелопа села, повинуясь жесту леди Бриджертон, указавшей на ближайшее кресло.
– Ешь, – сказала Гиацинта, толкая ей блюдо с печеньем.
– Гиацинта, – заметила леди Бриджертон с легким неодобрением, – ты не могла бы вести себя более вежливо?
Гиацинта удивленно взглянула на мать.
– А что такого я сказала? – Она на секунду задумалась, склонив голову набок. – По-моему, все правильно.
– Гиацинта. – Леди Бриджертон попыталась проявить строгость, но без особого успеха.
– И главное, коротко, – вставил Колин, стряхивая крошки с ухмыляющегося рта.
– Да уж, короче некуда, – хмыкнула Кейт, протягивая руку к печенью. – Ужасно вкусно, – сказала она Пенелопе с покаянной улыбкой на лице. – Это уже четвертое.
– Я тебя обожаю, Колин, – сказала Гиацинта, устремив на брата проникновенный взгляд.
– Кто бы сомневался, – пробормотал он.
– Лично я, – сообщила Элоиза, – придаю большое значение стилю, особенно когда пишу.
Гиацинта фыркнула.
– И что же ты пишешь? – поинтересовалась она.
– Я веду обширную переписку, – отозвалась Элоиза с высокомерным видом. – И дневник. Отличная привычка, уверяю тебя.
– И очень полезная, – вставила Пенелопа, взяв чашку с блюдцем из рук леди Бриджертон.
– Ты тоже ведешь дневник? – спросила Кейт, вскочив с кресла, чтобы схватить свою двухлетнюю дочь, пытавшуюся забраться на стол.
– К сожалению, нет, – ответила Пенелопа, покачав головой. – Я недостаточно дисциплинированна для этого.
– Не думаю, что нужно усложнять фразы без особой нужды, – настаивала Гиацинта, совершенно неспособная уступать в споре.
К несчастью для собравшихся, Элоиза была не менее упряма.
– В общем-то это не обязательно, – сказала она, поджав губы, – но если ты хочешь, чтобы тебя понимали…
Пенелопе показалось, что леди Бриджертон потихоньку застонала.
– …фраза должна содержать что-нибудь более конкретное, – закончила Элоиза, – чем междометия.
Гиацинта повернулась к Пенелопе.
– По-моему, это последнее предложение не блещет стилем.
Пенелопа
