попеть за столом после нескольких рюмок водки.
Полдня ходьбы с сумкой и тяжелым «дипломатом» по густому, почти девственному лесу, изрядно измотали Скоробогатова. Вещи оттягивали руки, постоянно цеплялись за ветки, волочились по земле, когда Антон, согнувшись пополам, пробирался по непролазному ельнику. К исходу четвертого часа страх потерять все, ради чего он рисковал, к чему мысленно привык и прикипел душой, несколько поутих, и Скоробогатов решил вернуться к шоссе.
Остановившись в очередной раз на привал, Антон достал из сумки пистолет и сунул его за пояс под куртку. Документы он распихал по карманам и хорошенько проверил, что еще из вещей может понадобиться до отъезда за границу. Оказалось, что без всего остального вполне можно обойтись, и Скоробогатов замаскировал сумку в овраге в густых кустах.
Идти стало намного легче, но Антона сильно мучили голод, жажда и полная неопределенность в том, куда он идет. День подходил к концу, вокруг не было видно никаких признаков человеческого жилья, а главное, непонятно было, на сколько километров тянется этот лес. Особенно расстроил его живописный кряжистый пень с букетом ярко-оранжевых поганок по всей окружности. Мимо него он уже проходил часа два назад. Часть грибов были раздавлены – Скоробогатов задел их сумкой. Это означало, что он сделал огромный круг, а значит, потерял много времени и сил впустую.
Наконец Антон выбрался к едва заметной лесной дороге с заросшей колеей, которая с наступлением темноты и привела его в глухую деревушку с единственным уличным фонарем.
В деревне Скоробогатов первым делом отыскал колонку и напился воды. Затем он прошелся вдоль домов, высматривая в светящихся окнах одинокую старушку. Ему не хотелось проситься ночевать в семью, где пришлось бы придумывать легенду о том, как он оказался в этих краях. Не хотелось общаться с ошалевшим от скуки хозяином: курить с ним на крылечке, слушать, сколько тот вчера принял на грудь с соседом Петровичем или самому изобретать темы для разговора. Единственное, чего он сейчас желал, это наесться до отвала, покурить и завалиться спать.
Антону повезло. Возвращаясь к колонке, он услышал звяканье ведра, а затем и увидел черный силуэт селянки. Она набирала воду и, похоже, пристально всматривалась в позднего прохожего. Метров за пять до нее Скоробогатов остановился, вежливо поздоровался и, стараясь говорить как можно беспечнее, спросил:
– Мамаш, не скажете, далеко до Вышнего Волочка?
– Да верст тридцать с гаком будет, – ответила женщина, и по голосу Скоробогатов определил возраст – не менее шестидесяти.
– Ого! – рассмеялся он. – И автобусы уже не ходят?
– Здесь отродясь автобус не ходил, – удивленно ответила селянка. – Это тебе на трассу надо. Вот по этой дороге семь верст. Только ночью они и там не ходят. Сам-то откуда будешь?
– Из Питера, – ответил Антон.
– А чего так
