люди»
Библия. Книга Судей. Глава 17
Дует мягкий летний бриз с моря, принося приятную свежесть. Он медленно проводит рукой по седым волосам, восхищённо оглядывая изменения на бульваре и прихлёбывает кофе. «Опять Элик запаздывает – с досадой думает он. – Ну что за идиотская привычка, опаздывать на полчаса, час? А вот и он!»
Элик подходит, сокрушённо извиняясь за опоздание.
– Можешь меня поздравить – он загадочно улыбается.
– Что, Айгюша поступила?
Элик самодовольно кивает. Он торжественно встаёт, и они обнимаются.
– С меня подарок для племянницы.
Из динамиков доносится рок в исполнении Evanescence.
– Ишь, как хиппуют! – восхищённо произносит Элик.
Он не отвечает, имитируя игру на гитаре. Молодая пара, одобрительно улыбаясь, смотрит на убелённого сединами мужчину, задорно реагирующего на мелодию современной рок – группы.
А память уводит его в другие времена, когда в моде были другие названия…
Какой взгляд, какие плавные движения! Вот, она пристально смотрит, слегка прищурив глаза, а вот и поворот в танце. Чёткий ритм «Hop, Hey – Hop» группы «Wings». Она плавно вращается, полы клетчатой юбочки приподнимаются, обнажая её ножки, о боже, полные красивые ножки!
– Вагуля, Вагуля! – кричит она не своим, но каким – то другим – маминым голосом. – Вставай, уже пора!
– Мам! Ну, что же это! На самом интересном месте. Сегодня же воскресенье! – недовольно бурчит он, натягивая одеяло на голову.
Наверное, снилась какая – нибудь одноклассница. Мама нагнулась, прижимаясь к нему нежным поцелуем.
– Вставай, лежебока! У меня ещё уйма дел по дому, а вечером, ты не забыл, мы все идём в гости к твоей тётке.
Он встал и, сладко потянувшись, сел на кровати. Благоговейно оглядел, развешанные по стенам плакаты, откуда вызывающе смотрели длинноволосые идолы: BEATLES, ROLLING STONES, LED ZEPPELLIN, PINK FLOYD, DEEP PURPLE! Начало ритуала: не спеша подошёл к магнитофону и включил его. Полилась чёткая, ритмичная музыка PINK FLOYD. Он запрокинул голову, имитируя игру на электрогитаре.
– Можно потише? – вопросительно взглянул из – под очков папа, входя в комнату. Он тихо вздохнул и убавил звук.
– И пора бы тебе постричься, – строго взглянул он на Вагулю.
– Ну что это за лохма? Ты похож на диких галлов.
– А на кого я должен быть похож? – устало спросил он.
– Ну, хотя бы на римских легионеров. Они стриглись и брились перед боем, – мечтательно произнёс отец.
– Пап! Но они же завоеватели – рабовладельцы! – иронично воскликнул Вагуля.
Отец искоса взглянул на него: – Иди завтракать!
За завтраком отец просматривал утренние газеты.
– Пап. А помнишь, бабуля говорила, что читать во время еды – грех! пробурчал Вагуля с набитым ртом.
– Да, да. Пусть земля ей будет прахом, – рассеяно произнёс папа, продолжая читать.
– Кстати, ты знаешь, сегодня у них Хусейн будет с Кямалей, – обратился он к маме, отрываясь от газет. Хусейн был младшим дядей, которого сильно любил и опекал отец. Это был исключительно добрый и наивный человек, женатый на волевой и своенравной провинциалке, которые верёвки из него вила.
– Твой брат – хороший человек! Но его жена… Удивительно завистливая с… – запнулась мать, не желая выражаться при сыне.
– Ты опять?! Я прошу тебя, оставим этот разговор!
– Как оставить? – вскипела мать. – Он проучился в Москве на твои деньги, ты свадьбу ему справил, а он? А его красавица! Что мы ни купили бы – на завтрашний день у неё дома!
Крики нарастали по знакомому Вагуле сценарию. Он незаметно прошёл в свою комнату под шквал нарастающей ссоры родителей. Вновь подошёл к магнитофону. Зазвучала душераздирающе – печальная Engie Мика Джаггера. Из соседней комнаты продолжались крики родителей, и на их фоне с горечью пел Джаггер! У Вагули на глаза навернулись слёзы. Ему, так часто с успехом разбирающемуся с незнакомыми хулиганами на улицах подростку было невдомёк – почему родители, самые близкие и любимые ему люди не могут, хотя – бы спокойно выслушать друг друга?
– Можешь не идти сегодня к моей сестре, но о моих родственниках изволь выражаться вежливее! – прокричал отец, проходя мимо его комнаты.
– Ну что за музыка, ты хоть понимаешь, что они на иностранном орут —то? Открыл он дверь. Вагуля выключил магнитофон.
– И, наверное, такие же длинноволосые, как и ты! – он
