стоять, как вкопанный. Дедушка сделал еще один предупредительный выстрел вверх, а сам попятился назад. Волки вскоре отступили. Тогда он увидел перед собой королеву елок. Он срубил ее и привез специально для меня. Я была в восторге от такого героизма дедушки.
Но с высоты своего возраста я думаю: с какой стати профессору университета ставить под угрозу свою репутацию и даже жизнь, чтобы украсть елку? Тем более денег у него было предостаточно. Может быть, он просто вносил авантюру в мою скучную деревенскую жизнь и сочинял такие истории с опасностями и приключениями? Точно. Скорее всего, это легенда. Между прочим, в последний Новый год в Подмосковье мне подарили кассу для игры в магазин. Я об этом совсем забыла, но на фотографии все есть: крепко прижимаю подарок к груди, довольная, счастливая…. Как бы я сейчас хотела рассказать бабушке и дедушке, что их подарок попал в самое яблочко, ведь теперь я – продавец. Это был последний мой радостный и безмятежный Новый год.
Больше я не люблю этот праздник, ведь под Новый год умерли мои бабушка и дедушка. Ностальгия захлестнула меня. Я пошла на кухню и навела себе кофе. Затем я строго сказала себе вслух: «Так, Вика, соберись! Ты пришла по делу! Это важно! Ищи нестыковки в фотографиях!» Я давно знаю что побуждение, сказанное самому себе вслух, работает лучше, чем мысленные агитации, и это действительно сработало. Я собралась с духом. Встала перед диваном, на котором были разложены фотографии, и начала в них всматриваться. Я уже проделывала подобное на приеме у психотерапевта, когда искала общее в своих снах, так что это мне было не впервой. Сложно сориентироваться, когда не знаешь, что ищешь.
И тут, как обухом по голове: на фотографиях до бабушки – я везде хмурая, мрачная, угрюмая, а у бабушки с дедушкой и после – веселая. Что это может означать? А то, что не все было так гладко в нашей семье, как мне это преподносят. Я выбрала все, до единой, свои ранние фотографии, и стала в них вглядываться. Нужно быть слепым, чтоб не увидеть, что ребенок на них несчастлив. На одних фото – тяжелый из-под бровей взгляд. На других – я откровенно заплаканная. Есть даже такие, где я просто злая, но ни на одной фотографии до пяти лет я не предстаю в нормальном спокойном состоянии, не говоря уже о том, что нигде не улыбаюсь. Как можно было много раз рассматривать эти фотографии из года в год, и ни разу не заметить таких очевидных фактов? Для меня это так и останется загадкой. Для большей достоверности я выложила на диване слева фотографии до, а справа фотографии после бабушки с дедушкой. Я еще раз внимательно сравнила левую и правую выборку. Фотографий было очень много во все периоды моего детства, и на всех одно и то же: слева – несчастный ребенок, справа – счастливый ребенок. Это дает мне право со всей очевидностью утверждать, что в семье все было плохо еще до смерти папы. Причем плохо у меня, брат-то на фото улыбается.
До невозможности гордясь своим
