случилось проезжать мимо. На самом деле на Ситу не произвёл решительно никакого впечатления другой недавно посетивший его тертон, о котором он заметил: «Ну-ну! Этот парень объявляет себя открывателем кладов, но сдаётся мне, что титул ему нужен просто как предлог, чтобы жить с женщиной. Единственное, что ему хорошо удаётся, так это позорить Лотосорождённого».
Однако Чокгьюру Лингпе Ситу всё-таки несколько доверял, а потому стал готовиться к встрече с ним. Тем не менее он позвал ламу Нгактрина, сказав: «Я слышал, что вам снятся вещие сны благодаря твоей практике „Шести учений“ Наропы.
Этот тертон из рода Кьясу называет себя посланцем Падмасамбхавы и объявляет великим открывателем кладов. Но я не верю никому, кто претендует на звание тертона. Поскольку наш монастырь приготовился принять его завтра как высокую персону, отметьте, что приснится вам сегодня ночью, чтобы получить знаки, которые могли бы подтвердить его притязания. Расскажите мне обо всех видениях или ощущениях, которые у вас будут».
Нгактрин был замечательным практиком и многого достиг, выполняя затворничество. Во сне, который он увидел в ту ночь, он получил пророчество, подтверждающее, что Чокгьюр Лингпа – действительно подлинный тертон. Услышав рассказ об этом сне, Ситу был обрадован и приятно удивлён.
«Ха-ха-ха! – шутил он. – Чокгьюр Лингпа, наверное, и впрямь тертон, если, конечно, на ваши сны можно положиться».
Прибыв, Чокгьюр Лингпа сказал Ситу:
– Вы – один из посланцев Падмасамбхавы. Лотосорождённый Гуру повелел лично мне дать вам учение «Кинжал семеричной глубины», чтобы защитить от препятствий к вашей долгой жизни.
– Неужели? – ответил Ситу. – Я слишком стар, чтобы самому произносить все слова этого учения. Пока вы будете это делать, я понаблюдаю за знаками.
По традиции, в завершение практики ищут знаки её успешности и благословения.
Затем Ситу предоставил тертону возможность провести строгое месячное затворничество для практики «Кинжала семеричной глубины».
По окончании этого месяца слуги Ситу собрались принести ему освящённые Чокгьюром Лингпой предметы.
«Нет, тертон должен сам прийти и дать мне посвящение, – настоял Ситу. – Мне не поможет, если он просто пошлёт мне эти освящённые предметы: тайная Ваджраяна – это не вещь, которую просто ставят кому-то на голову. Позовите самого тертона!»
Так, закончив практику, этот неизвестный тертон дал Ситу, самому почитаемому к востоку от Лхасы ламе линии карма-кагью, посвящение «Кинжала семеричной глубины».
Вот ещё одна из услышанных мною историй, в которой рассказывается о ламе Нгактрине, предыдущем перерождении Самтена Гьяцо.
Зимы в Восточном Тибете такие холодные, что ручьи от тающего под солнечными лучами снега замерзают на ходу, отчего получаются широкие ледяные барьеры иногда с трёхэтажный дом высотой. Иногда они преграждают крутые горные тропы, и передвижение становится невозможным. Но, как бы ни было
