следующую комнату, он почувствовал беспокойство и, украдкой спустившись вниз, пробрался в лавку.
– О, боже, Альф! – послышался голос. – Что ты тут делаешь?
Мистер Джобсон обернулся и увидел стоявшую в дверях жену.
– Я ищу свою одежду, мать, – отрывисто проговорил он.
– Одежду? – сказала миссис Джобсон, стараясь придать своим словам равнодушный тон. – Да ведь она же на стуле.
– Я подразумеваю одежду, достойную христианина, т. е. зеленщика, – ответил мистер Джобсон, повышая голос.
– Это маленький сюрприз тебе, дорогой, – сказала жена. – Я, Берт, Глэдис и Доротея долго копили на это деньги.
– Это очень мило с вашей стороны, но… – Мистер Джобсон кашлянул. – Дело, во-первых, в воротничке, мать. Я не надевал его более двадцати лет.
– Как тебе не стыдно! – воскликнула жена. – Я уверена, что не найти другого порядочного купца, обматывающего свою шею платком.
– Может быть, у них не такая нежная кожа, как моя, – настаивал мистер Джобсон, – а, во-вторых, вообрази меня в цилиндре. Да я буду посмешищем всего местечка.
– Ерунда! – сказала миссис Джобсон. – Это только простонародье будет смеяться, а на них не очень-то обращают внимание.
Мистер Джобсон вздохнул.
С тех пор как Глэдис и Доротея достигли того возраста, когда становятся предметом интереса молодых людей, неприятности на почве его костюма становились всё более и более частыми. Он приоткрыл штору и загляделся на залитую солнцем улицу, затем повернулся к мятой постели. Гул голосов, доносившийся снизу, ясно говорил, что заговорщики ожидают его дальнейших поступков.
Наконец, он оделся и стоял, как ягнёнок, пока миссис Джобсон прилаживала ему воротник.
– Берт хотел взять повыше, – заметила она, – но я решила, что для первого раза достаточно будет и такого.
– Хотел, чтобы он закрывал мне рот, – сказал несчастный мистер Джобсон. – Ну, да ладно, как хотите, не обращайте на меня внимания.
Мистер Джобсон с растопыренными руками и неудобно закинув голову следовал за женой, и внезапное молчание, воцарившееся в кухне при его появлении, ясно подчёркивало эффект, произведенный его наружностью. Затем последовал взрыв восхищения, что заставило его покраснеть от смущения.
– Почему он раньше не подумал об этом? – заметила Глэдис. – Ведь по всей нашей улице на найдешь более элегантного человека!
– Воротник, – отрывисто произнес мистер Джобсон, – можно мне его снять, пока я буду есть копчёную селедку?
– Не глупи, Альф, – сказала жена, – Глэдис, налей отцу чашку крепкого горячего чая, и не забудь, что поезд отходит в половине одиннадцатого.
– Он убежит, лишь только меня увидит! – заметил мистер Джобсон, косясь на свои брюки.
Мать и дети, довольные успехом своего плана, одобрительно засмеялись, и мистер Джобсон, несколько
