получение диплома.
– Без сомнения. Я положу еще сто миллионов, этого, надеюсь, хватит?
– Конечно, дядя. Кстати, я сама уже хочу водить, и шофер мне надоел… он меня стал раздражать последнее время, уж очень глупая физиономия, похожая на павиана.
И девушка звонко засмеялась.
– Давай это обсудим позже, – Белосельский невольно поморщился, – я тебе подарю новую машину и ты сможешь водить сама.
– Ты мне это обещаешь уже вечность, надо мной все уже давно смеются. Я хочу водить сама. Понимаешь меня?
– Обещаю, так и будет.
Ива, недослушав, выбрала из груды блестящих упаковок несколько коробок с наиболее красивыми жакетами и поспешила подняться наверх в свою комнату – примерять наряды перед зеркалом.
Белосельский сделал знак Виталию, чтобы тот попросил «дежурного цербера» отнести остальные коробки в комнату Ивы. «Старый пес» был уже сед и производил впечатление старика, которому не терпится уйти на пенсию.
– С Вашего разрешения, я хотел бы поговорить с Вами о…
– Позже, позже, – ответил Белосельский. – Нет новых данных по нашим текущим проектам? Нам никто не угрожает из серьезных людей?
Виталий печально покачал головой.
– Звонила Ваша жена.
– Что ей нужно? – резко вскричал Белосельский. – Почему ты не сказал раньше? Ты знаешь, что сейчас я занят!
– Вы сами меня попросили больше о ней не напоминать, но она настаивает.
– Что она хочет?
– Поговорить.
– Нам не о чем беседовать, так ей и передай… А что касается тебя, твоих проблем, то завтра поговорим, – заключил хозяин и поднялся в свой кабинет. Здесь он позволил себе наконец снять пиджак, расстегнуть пуговицы у горла и отбросить сверкающую панель смартфона на красивый столик с изогнутыми ножками. Приоткрыв окно на веранду, Белосельский несколько минут вдыхал прохладный осенний ветер. Затем он сел за письменный стол и принялся пробегать глазами материалы досье, сложенные под пресс-папье. Затем он включил ноутбук и целиком погрузился в глубокое море счетов и цифр, которые, казалось, жили по своим собственным законам. Цифры – это особый мир со своими драконами, эльфами, чудовищами, и над всеми главенствует его величество итог, который словно паук стягивает в свою паутину столбцы доходов и расходов.
В дверь постучали. Белосельский подумал, что это Ива с какой-нибудь просьбой, но увидел перед собой довольно крепкого телосложения девушку лет тридцати, с копной черных как смоль волос, немного резким, почти орлиным профилем, чувственными губами и волевым подбородком. Руки и ноги у девушки были довольно изящные. Она была недурно сложена, если не считать совсем легких недостатков фигуры.
– Я помешала?
Голос у девушки был немного резкий, хрипловатый – так непохожий на мелодичный нежный голосок Ивы.
– Нет, что ты. Проходи, Самина. Ты же знаешь, я всегда рад тебе.
– Я
