знаешь. Другие части, возможно, вызовут дикое несогласие, и это совершенно нормально. Я пишу книги не для того, чтобы рассказать, как ты «должна» поступать, я пишу их, чтобы зажечь огонь узнавания и воспоминания в твоем лоне, утробе, теле.
Именно твое решение о том, как поступить с этими воспоминаниями, заставит проявиться настоящую магию.
ПРИМЕЧАНИЕ: в книге я много говорю о том, что ведьма не извиняется за то, кем она является. Тем не менее, когда я превращала бесчисленные страницы своих рукописных заметок в книжный формат, я почувствовала непреодолимую потребность извиниться за то, что написала книгу исключительно о женщинах как ведьмах.
Я думала:
…Я разозлю традиционных ведьм, потому что я недостаточно «колдовская».
…Я разозлю язычников за то, что не охватила все возможные пути.
…Я разозлю мужчин за то, что не обращаюсь к ним как к ведьмам.
…Я разозлю трансгендерное сообщество тем, что не обращаюсь к ним тоже.
И тем не менее это именно та работа, которую я делаю.
Я занимаюсь женской работой и определенно не собираюсь извиняться за это.
Что это вообще за идея? Что за потребность извиняться? Уже одно это является веской причиной, по которой я просто была ОБЯЗАНА написать эту книгу.
В том, чем я делюсь, НЕТ намерения исключить кого-либо. Но попытка охватить все полностью разрушила бы саму идею. Я чувствовала бы себя так, как будто обхожу ту конкретную историю, которую как раз и надо было рассказать; ведь хотя невероятные, отважные, смелые женщины, шедшие перед нами, проложили путь, осталось еще многое, что нужно сделать.
Чтобы сыграть свою роль в демонтаже патриархата – конструкции, которая хочет изолировать нас и отделить от самих себя и друг от друга, – нам нужно вспомнить те инструменты, которые дарованы нам Богом, и ту силу, с которой мы были рождены.
Я – потомственная ведьма, рожденная в семье, в которой практиковали свой особый вид цыганского колдовства. И несколько лет я отворачивалась от нее, предпочитая заниматься более «важными делами» – хм-м… – интересоваться бойз-бендами, целоваться и вообще быть подростком, которого не дразнят «цыганенком».
Но потом, когда моя бабушка умерла, она часто разговаривала со мной во снах; и она продолжала подталкивать меня к тому, чтобы я вернулась к своей магии.
И я стала повернутой на этой теме – как случается почти со всем, чем я занимаюсь.
Более десяти лет я изучала не только практики моей цыганской традиции, но и колдовство во всех его формах, включая:
• Итальянскую стрегерию;
• Корни и кости худу;
• Шаманизм;
• Женскую медицину майя;
• Гарднерианскую и александрийскую викку.
Так что теперь моя практика стала довольно эклектичной; но в окончательном смысле, в сердцевине своей, я поклоняюсь Богине-Матери. Кроме того, я обращаюсь – правда, в несколько спорной манере – к Марии Магдалине и богине Кали, как к своим сестрам
