пустое вспоминать, – резко оборвала воспоминания мужа и так глянула на него, что тот, бедный, и забыл, о чем начал говорить.
Грациозно поднявшись, Анастасия Куприяновна поправила на плечах шаль и ласково попрощалась:
– Выздоравливай, дорогая. Все разговоры отложим. У нас ведь есть о чем поговорить, правда?
– Поговорим, маменька, – с легкой улыбкой согласилась «Анна».
Никто из родителей не помянул про исчезнувшую память. Может, Катя им ничего не сказала? Ведут себя так, словно ничего не произошло. Или не поняли смысла того, о чем им поведала горничная? Или проверяют, правда ли это. А может, не хотят докучать больной?
…Подошел отец, перекрестил ее, снова поцеловал и, оглядываясь на каждом шагу, поплелся за супругой, открывающей дверь.
– Ты тоже иди, брат, – обратилась «Анна» к Павлу, – мне отдохнуть надо. После увидимся и поговорим.
Но Павел не трогался с места. Он раздумывал, как деликатнее спросить сестру, действительно ли она ничего не помнит?
– Я действительно ничего не помню, – прочитала его мысли «Анна». – Тебе придется потрудиться, чтобы познакомить меня со всеми, кто меня окружает, рассказать о прошлых годах.
Павел смотрел на сестру во все глаза. Он не мог поверить, что такое случается, тем более, что случилось в его семье, с близким ему человеком.
– Бедная моя Анечка, – тихо проговорил Павел, – я сделаю все от меня зависящее, чтобы память к тебе вернулась. Вот увидишь. Ты мне веришь?
– Верю. А теперь иди. Я устала. Начнем с завтрашнего дня. Да, во что…Мне бы с доктором переговорить. Спина меня беспокоит.
Павел встревожился:
– Сильно болит? Встать сможешь? Немедленно пошлю.
– Зачем торопиться? – успокоила его «Анна». – Не вижу причины для особого беспокойства. Давай договоримся, что доктор придет денька через два. Хорошо?
Брат вместо ответа поцеловал ее в щеку и нежно провел пальцами по волосам. «Анна» опять поразилась, до чего приятно ей было его прикосновение. Но чтобы он больше не задерживался, она закрыла глаза и зевнула.
Павел на цыпочках вышел.
Доктор Шеффер прибыл уже на следующий день. Он очень понравился «Анне»: не суетлив, не многословен, с чувством юмора. По его удивленному виду «Анна» догадалась, что доктор не ожидал увидеть её живой. Значит её первоначальная догадка, что смерть настоящей Анны имела место, была верна. Тем радостнее засветились глаза доктора, когда «Анна» сказала, что чувствует себя неплохо, вот только спина болит.
– После такого падения, как ваше, сударыня, в том нет ничего странного. Это большое счастье, что нет перелома ребер, у вас не отбиты внутренние органы, да и смещения позвонков я не наблюдаю, – неторопливо комментировал он, ощупывая спину, бока и грудь больной. – Так нажимаю, больно?
– Нет.
– А здесь?
– Немного.
– А если так?
– О-о-й!
