добрых поллитра, сварщик спросил:
– Так что случилось?
Я рассказал о своем конфузе.
– Ужас какой! Как ты, начальник, мог? – но вид Степаныча не соответствовал его словам: он улыбался, должно быть, прикалываясь.
Вот такие случаются метаморфозы на нашей грешной земле.
2
Нет у работников бюджетных организаций ничего хуже, чем получать нагоняи от вышестоящего начальства. И все равно, несмотря на то, что много раз в жизни приходилось исполнять эту жуткую роль ругаемого, привыкнуть к ней никак не мог – по мне, так лучше бы уж премии молчком лишали, если провинился в чем…
– Так значит, перечим директору? – встретил меня на следующее утро Белов упреками. – Как же тебя угораздило?
Хотя, как я уже говорил, считал своего непосредственного начальника кем-то вроде приятеля, ничего хорошего от такого начала разговора не ожидал. Сомневаясь, правильно ли он поймет меня, рассказал перипетии вчерашних событий, связанных с пьянством сварщика на рабочем месте.
– Ты что, не мог написать докладную, которую она от тебя хотела?
– Что я мог сочинить о событии, которому не был свидетелем?
– Не мог или не хотел? Пьянство, стало быть, покрываешь? Права Елена Владимировна…
Ну что тут сказать? Я рукой махнул – бесполезно что-нибудь объяснять.
– Директор требует тебя наказать.
– Наказывай… Но, Владимир Михайлович, как это может быть – сварщик из моего штатного расписания работает черте где, а я ничего не знаю об этом? Ладно напился, он мог бы убиться – и тогда мне тюрьма?
Белов хмурится:
– Временно он работает на КНС.
– Тогда нужен приказ о его временном переводе и подчинении Дмитриеву – пусть тот за ним приглядывает и составляет табель. Так будет правильно и справедливо.
– Еще чего! Будем мы разводить бюрократию! Все вы, бывшие партийные работники – большие любители строчить циркуляры.
– Владимир Михайлович, я могу понять позицию Замышляевой: она – здесь баба случайная и просто многого не догоняет. Но мы-то с тобой инженеры и должны руководствоваться общепринятыми производственными правилами и требованиями инструкций по технике безопасности. Ведь не зря говорят – эти документы кровью писаны.
Это я здорово польстил Белову, назвав инженером – высшего образования у него нет. Но главный инженер комхоза на лесть не клюет:
– Слушай, иди ты в жопу. Будешь тут разводить рулады… Я еще подумаю, как тебя наказать за инцидент со Степанычем.
– Ну, думай-думай, – я устало махнул рукой: авторитет Белова мгновенно упал в моих глазах ниже канализационной трубы – тупей тупого мой непосредственный начальник.
Рабочий день только начался, а я уже слишком устал, чтобы злиться. Можно сказать – выработался, не приступив к работе.
Что-то в этом комхозе не так – пульсировала в голове мысль – что-то не так.
Но что
