вытащил пальцы из головы Бажена, и череп снова стал твёрдым. Мелькание перед глазами прекратилось. Мальчик открыл глаза. Не знал, показалось ли это, или Булат в самом деле копался в его черепушке. Голова побаливала и немного подташнивало.
– Иди на место, – сказал волхв. – Сейчас ты вместе с остальными продолжишь заниматься.
Ноги стали, как тряпки, и Бажен еле добрался до места между двумя мальчишками, сидевшими с закрытыми глазами. В голове стоял туман, сил никаких не оставалось, будто целый день работал на покосе вместе со взрослыми. Сел, вернее, упал, не понимая, что с ним сейчас было.
– Закрой глаза, Бажен, и попытайся представить свой дом.
Дома мальчик представить не смог, зато перед взором встало поле, а за ним лес. Мужики с косами стояли в ряд и слаженно работали. Бажен даже разглядел лицо Вячко. Голова болеть перестала, и даже силёнок прибавилось.
– Достаточно! – сказал Булат, и Бажен открыл глаза.
Рядом закопошились мальчишки.
– Сейчас немного отдохните, встретимся на заднем дворе. Можете пока с Баженом познакомиться.
Волхв поднялся и вошёл в дом, удивительно молчаливый Шемяка – за ним, последним ушёл Стоян. С ребятами остались двое молодых парней для пригляда. Мальчик рядом с Баженом спросил:
– Ты откуда?
– С Полянки я.
– С какой ещё полянки?
– Деревня наша так называется.
– А. А я с Владимира.
– Так далеко? Вот так чудо!
– Ха, далеко! А Васятка вон, вообще из Киева! Ну ладно, пошли я тебе чего покажу! Меня Нежданом звать.
– А я Бажен.
Мальчики поднялись на ноги, и Неждан потянул Бажена к частоколу. Брёвна в некоторых местах стояли неплотно и Неждан прильнул к щели, оторвался и дал посмотреть Бажену.
– Что там? – спросил Бажен.
– Нелюдь, – ответил Неждан. – Их ещё сумраками зовут.
– Кто это?
– Ну, как люди, однако не люди. Вокруг бродят, от пришлецов нас охраняют.
Бажен посмотрел в щель, но ничего, кроме далёких деревьев, там не было.
– Не видно.
– Так сейчас и нету, ночью из болот выходят.
– А чего я смотрю тогда? Ночью и посмотрим. А кто это такие?
– Не знаю. Волхвы их сделали. Или позвали откуда-то. Заместо ночной стражи. Страшные – жуть! Высокие, худющие. Одеты не по-нашему, в руках мечи, тонкие, длинные. А руки корявые, как ветви.
– Брешешь, поди!
– Нет, ночью сам увидишь!
До вечера занимались, волхв снова заставлял делать различные упражнения. Дети то сидели с закрытыми глазами, вспоминая прожитые мгновенья жизни, приятные и не очень, то повторяли про себя слова на странном языке, которые, вероятнее всего, были молитвой или заклинанием.
Бажен узнал, что остальные мальчики так же обладали
