же отомкнулась.
Вот так бы сразу! Понимая, что я смету его с пути, длинный и тощий Сердюкин распластался по стеночке и затих. Я вломилась в комнату, выдернула из розетки шнур аудиосистемы, и как следует треснула сестру подушкой по башке. По не очень сообразительной (к нашему семейному огорчению), но хорошенькой головке.
– Ой! – возмущенно ойкнула Лялька, сразу вспомнив как меня зовут. – Катька, тебя что, шиза укусила? С ума сошла!
Подушка была мягкой и больше сработала в воспитательных целях. Пришлось добавить еще разок: а я предупреждала!
– Эй, – донеслось сзади от Костика, – лежачего не бьют!
– Ты тоже хочешь? – я воинственно сжала орудие мести в руке и, не удержавшись, швырнула подушкой в парня. Посмотрела на парочку. – Признавайтесь: кто взял мои push-наушники?! Почему я должна слушать вашу дурацкую музыку, когда у меня есть своя, еще хуже?!
Предполагалось, что из этих двоих – черных, волосатых и накрашенных существ с густо подведенными черным глазами, ногтями и губами, мужчина все-таки Костик, потому что именно он рискнул ответить.
– Мы медитировали, и нам требовалось особое состояние тишины.
– Правда? – я деланно изумилась. – Медитировали под рок, надев наушники?
Зашибись логика! Заметили?
– Под «Черных ангелов», – уточнил Костик и пожал у стеночки плечами, как будто это все объясняло. – А что тут такого? Первый раз, что ли? Чего ты взъелась именно сегодня?
Нет, не первый. Но!
– Да потому что именно сегодня в моей жизни кое-что произошло! И я, как любой нормальный человек, рассчитывала, что приду домой, расстроюсь, позлюсь в одиночестве, а вы со своим роком мне даже упиться трагедией не дали! Взяли и все испортили!
– Трагедией?! – глаза Ляльки восторженно расширились и она «восстала из гроба». То есть поднялась из своей постели, обшитой атласными малиново-черными рюшами, которые сама же и пришила (да так неудачно, что все это отрывалось и болталось на нитках), как панночка в Вие в полуночный час. – Катька, повтори, что ты сказала?
Вот жаль, что я уже запустила подушкой в ее Котэ. Так и захотелось снова шмякнуть младшей по черной башке. Но вместо этого я сказала Ляльке: «Подвинься!» – и села рядышком на кровать. Почему-то стоило лишь вспомнить университет, обидные слова девчонок и цель спора – Ваньку Воробышка, как всю злость из души ветром выдуло. Осталась только печаль и пустота.
Э-эх, а как же хорошо сегодня все начиналось!
Видимо, на моем лице отразился непривычный для меня спектр чувств, потому что Лялька неожиданно спустила ноги с постели и придвинулась ближе, пощекотав мое плечо длинными черными прядями. На тонкой шее звякнули металлические цепочки с подвесками в форме летучих мышей. В ушах тоже закачались серебряные серьги-мыши. Я вдруг с завистью посмотрела на шипованный браслет и дюжину колец, унизавших длинные пальцы младшей сестры. Эх, красота! Накрасил ногти, подвел глаза, нацепил напульсники, кожаные берцы, и вот ты уже «особенный», «не такой, как все» и весь
