удком и превратить воображением символы на бумаге в полноценную картину. Как йога, только народная. Так и просится добавить: блатная, хороводная. Но не буду. Нет задачи шокировать. Хотя…
Часть первая
Сказочные времена
Бронзовые трубы
Представляя в детстве свое будущее, я неизменно включал славу даже в самый аскетичный список.
Мое младенческое воображение рисовало ослепительные картины великосветских вечеров и пленяющую истому пляжных будней, лакричный привкус на губах от абсента, за мгновение до этого выпитого случайно встреченной на балу длинноногой креолкой; плотоядную ярость гоночного болида, с отчаянным стоном вспарывающего знойную дымку над пустынной автострадой; белый шелк, волнами ниспадающий с загорелых девичьих плеч на прохладные плиты запущенного зимнего сада; неоновое зарево над берегом вдали, наблюдаемое с капитанского мостика трехпалубной яхты, купленной в придачу к острову в Тихом океане; сладкие опиумные сны (с собственным свежеотпечатанным романом на коленях) в глубоком кресле под книжными стеллажами в огромной библиотеке; сдержанный полупоклон под восторженный рев толпы на церемонии прижизненного открытия бронзового памятника на площади в исторической части города.
Много еще о чем думал голенастый третьеклассник, собирая с бабушками черную смородину на деревенском огороде много-много лет назад. Именно в те сказочные времена я записал в свой список славу вторым пунктом, первым неизменно шла семья, потому что у меня ее толком не было. Но уже тогда я понимал, что слава в ее каноническом варианте – не совсем то, что может предложить отчизна, хотя искренне надеялся, что к возрасту моей половой зрелости сама отчизна должна будет некоторым образом измениться. Так и произошло. Или почти так. Искренне убежден, что совершил преступную ошибку, не сформулировав детально на листе, вырванном из тетради по математике, подробный план изменений родины. Обычно все происходит так, как я наметил. Или мне это просто кажется. Может, череда совпадений?
Но я был тогда удивительно наивен и полагал, что большинство людей мечтает о том же, что и я. Как я ошибался, считая очевидным неприемлемость личного счастья вне контекста всеобщего душевного благополучия! Большинство об этом даже не догадывалось и при каждом удобном случае тянуло одеяло на себя, отчего часть моих грез до сих пор на очереди к реализации. Да! Нужно относиться серьезнее к своим желаниям, они, по милости Божией, всегда сбываются. Сбываются у всех, и по достижении Высших Сфер образуют невообразимый хаос, будучи не скоординированными между собой. Оттого и не любуюсь я до сих пор огнями полуночного курорта с капитанского мостика.
Однако и полным провалом назвать это нельзя. Все-таки не душная пьянка в буфете Центрального дома актера в окружении сизоносых членов Союза кинематографистов, пребывающих в непрерывном обсуждении, почему Михалков один деньги украл. Мягче условия.
Репродуктивные задачи на некоторое время отвлекли меня от любимой игры в жизнь. Иначе было бы легкомысленно, да и не по списку. Размножаться лучше всего в возрасте, когда уже есть что передать в ДНК потомству, при этом не обрекая его на склонность к вегетососудистой дистонии или еще каким чисто возрастным неприятностям, что неизменно происходит при излишне зрелом возрасте производителей. Но детей уже шесть, и можно переходить ко второму пункту списка – к славе.
Навскидку прикинув предложенные реальностью возможности, я, к своей печали, отверг литературный рынок, а о кинематографе, с учетом отсутствия у него самостоятельного рынка, и говорить не приходилось. Оставалось только телевидение. Понимание этого мной побудило одного хорошего режиссера предложить мне роль доктора-негодяя в 60-серийном сериале. Встреча с продюсерами окончательно подтвердила мой выбор, и я с упоением погрузился в рокочущую пучину телеиндустрии. Как бы ни сопротивлялись сторонники «высоких форм», голубой экран безжалостно оттеснил их в нишу театра кабуки и полевых военно-исторических реконструкций. Что неплохо. Это должно сказаться на качестве высоких форм, чьи творцы в последние годы излишне увлеклись инсталляциями и частично потеряли доверие публики. Зритель в принципе готов принять рассуждения голого Гамлета о вопросах бытийности, но он хотел бы увидеть принца Датского и в привычном с детства белье. Экспозиция мертвых кукол Барби в убранных кристалликами от Сваровски гробиках весьма поучительна, но и по «Девятому валу» Айвазовского народ все еще скучает.
Телеиндустрия сразу предоставила мне свои мощности для приведения в действие ранее заготовленного плана стремительной популяризации в массовом сознании моего противоречивого образа. В данном случае противоречия – необходимый элемент освоения всех сегментов рынка. Тебя ругают, когда ты плохой, тебя хвалят, когда ты хороший, – это неважно, важно только эфирное присутствие. Массовому зрителю, по большому счету, все равно, что ты делаешь на экране, он хочет запомнить тебя, чтобы твой образ стал еще одним элементом личностной самоидентификации. «Это корова, она дает молоко, живет в моей
