и довести задуманное до конца, а теперь приходилось только мечтать о горячих поцелуях и смотреть, как в окне проносятся пятиэтажки спального района.
Андрей пихнул его локтем и указал на рекламный щит:
– Во, смотри! К нам в следующем месяце «Револьверы» приезжают! Пап, можно мы пойдем?
– Будет зависеть от вашего поведения, – отозвался из-за руля отец.
– Вот уж нет! – возмутилась мама.
– Почему нет? – завопил Андрей. – Вы слышали их последний кавер на «The Bullet»? Обещаем: никакого пива!
– Да пусть, – добродушно сказал отец, выруливая на окружную. – Я их довезу и привезу обратно.
Мама недовольно откинулась на сиденье и буркнула что-то вроде: «Посмотрим».
Братья издали ликующий клич.
– На, послушай! Вещь! – Андрей протянул брату вкладыш наушника. Голова тут же взорвалась от рева басов, и Павел показал брату «козу» в знак одобрения. Тот ухмыльнулся и сложил пальцы пистолетом: «Бах!» Павел, подыгрывая, схватился за сердце и повалился на сиденье. Краем глаза он заметил, как на боковое окно надвигается тень.
Потом последовал удар.
Говорят, перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. Это неправда. Павел ничего не видел и ничего не запомнил, только ощутил, как затылок обожгло огнем, и навалилась тьма.
Потом Павел очнулся, но как – не помнил тоже. Только что его сознание блуждало во тьме, а в следующую секунду он уже стоял, пошатываясь, на обочине и повторял беспрестанно:
– Мама! Дай!
Слова соскальзывали в беззвучие. По лицу текло что-то горячее, неприятно липкое, и Павел сердился, потому что стоящая рядом женщина не была его матерью и не понимала, что Павел просит у нее салфетку. Женщина тормошила его за локоть и говорила что-то неразборчивое. В ушах все еще хрипели басы, и под аккомпанемент электрогитары к искореженным консервным банкам автомобилей бежали люди.
О последствиях аварии узнал гораздо позже, как и о том, что из лап смерти выкарабкался он один: брат и отец скончались на месте, мама умерла в реанимации, не приходя в сознание. Павел отделался черепно-мозговой травмой, переломом затылочной и височной костей и кровоизлиянием в барабанную полость.
Смерть близких и инвалидность – такие подарки Павел получил на шестнадцатилетие и больше дни рождения не праздновал.
Кто-то настойчиво похлопал его по плечу. Павел вздрогнул, стряхнул дремоту и воспоминания и встретился с недовольным взглядом таксиста.
– Эй, парень! Заснул что ли? Приехали мы! Старослободская, двадцать.
Павел поблагодарил, оставил водителю хрусткую купюру и выбрался из пропахшего табаком салона. Под ногой чавкнуло, и Павел чертыхнулся, выдирая начищенные утром ботинки из грязевой жижи. За городом дороги совершено развезло, но от разбитого асфальта до барака кто-то заботливо выложил тропинку из кирпичей. Перепрыгивая с одного обломка на другой, Павел радовался, что не взял с собой насмешливую Нину: уж она бы прокомментировала
