бензин в бак. Марк долго сомневался в качестве бензина, но Славик, понюхав шланг и, кажется, даже облизнув, утвердительно кивнул: «Да точно девяносто пятый». Пока качал, через окно у него и увели сумку с телефоном и телескопический спиннинг, который он сам увел у дядьки, маминого брата, и оттого было вдвойне обидно. Грязная жилистая девка в рваной майке и рваных джинсах, хотя сейчас пойди разбери, где грязь, а где дырки от мировых брендов, в наглую открыла дверь, не торопясь подцепила сумку и телефон, посмотрела на оторопелого Славика и пошла вниз по трассе. Вернулся Марк, забегавший за шоколадками в пристроенный к заправке ларек, Славик в двух словах обрисовал преступный акт, они повернулись к девушке, и Марк крикнул: «Ну-ка, вернись!» Девка остановилась, обернулась и сделала такое движение, как будто сейчас прыгнет в их сторону. Марк и Славик инстинктивно дернулись назад, не понимая, что с ней делать, если вернется, они не научились бить женщин, хамки, ворюги они или нет, не было выработанной на этот счет ни тактики, ни стратегии. Уловив их эту необразованность, девка улыбнулась чистой и невинной улыбкой преступной королевы и легкой трусцой скрылась в дымке отчаяния. Особенно расстроился Марк – то батон, то сумка, всякий может отнять у него все подряд, может, и Галю так же отняли, глядя на его бесхребетность.
Через километр машина начала чихать и кашлять, Славик отказался объяснять это плохим топливом, сославшись на перегрев и избыток подъемов, авто было к ним непривычно, не натренировано. В итоге машину пришлось бросить, отдав ее в сильные и цепкие объятия манипулятора автомастерской. Двигатель окончательно захлебнулся суррогатом, и поршни наотрез отказались продолжать свои возвратно-поступательные движения. Славик бережно взял в охапку свои рыбачьи принадлежности, за каким-то чертом потащив их в лес. Марку пришлось тащить рюкзак, насмешка судьбы над человеком, поехавшем налегке, в одних шортах.
Когда-то в детстве прочитав, что в хвойных лесах нет комаров и клещей, Марк, убивая мелких вампиров минут сорок при закрытых окнах избушки, быстро наполняющейся духотой, клял всю школьную литературу, особенно костеря всяких Пришвиных и Бианки, певцов природы и всего живого. Теперь это живое как будто ополчилось на двух городских парней, совершенно этого не заслуживающих, мирных, милых, добрых, тем более Славик был в очках.
Вспотев и устав, Марк позвонил хозяину и попросил привезти такие штуки, что включаются в розетку и избавляют помещение от кровопийц всех видов. Мужик обещал привезти спреи, сказал, что они эффективней. Спорить не было сил, поэтому, бросив трубку, Марк, не раздеваясь, то есть не скидывая шорты, улегся и сразу заснул, в сладких дремах таская Галю на руках, кушая спасенный батон на глазах у того пацана и почему-то целуя в макушку ту грязную девку, горячо шептавшую ему на ухо: «На, на, пшикай, пшикай, пшикай!» Последнее слово она почти прокричала, и Марк, проснувшись, увидел склонившегося над собой хозяина, протягивающего ему мятый
