их к службе Империи».162 Многих из предводителей горской милиции за службу награждали медалями и прибавляли в жаловании, а других за измену лишали и того и другого. Так, во всеподданнейшем рапорте от 9 февраля 1803 года тот же князь Цицианов отмечал: «велел удержать жалование у майора князя Ахлова, волновавшего Кабарду. …имею смелость представить князя Канчокина, носящего чин поручика, и золотую медаль. Прошу за его усердие к службе удостоить его чином майора или капитана с жалованием в 350 рублей в год».163
Активизация деятельности самих князей и владетелей в формировании добровольческих подразделений из жителей Северного Кавказа была связана не только с политикой царского правительства, но и с желанием местного населения установить мирную жизнь в регионе и не без личной заинтересованности – решить клановые противоречия. Так, 6 мая 1804 года Мегди-хан (владетель в Дагестане – П. К.) писал князю Цицианову: «Я уже писал, что если приемлите мне часть непобедимых Государя войск, то я накажу жителей сел. Барамлу, прошу прислать ко мне до 5000 войск, тогда покорю тех людей и заставлю служить Государю, равно накажу и тех, которые поправляют свои дела у иранского государя».164
Как показывают документы, некоторые северокавказские феодалы, используя военную мощь России и ее политические задачи на Кавказе, пытались решить свои личные вопросы, связанные с междоусобными войнами. Ярким примером может служить борьба за Кубинские земли. В 1809 году генерал-лейтенант Репин в рапорте графу Гудовичу указывал, что Шах-Али и Сурхай-хан планируют общими усилиями напасть на Кубинские земли. В свою очередь, Кубинские беки просили у него в помощь 200 человек пехоты, при этом они обещали собрать 2000 человек пешей милиции в случае нападения. Сурхай-хан напал с 500 всадниками на одно из селений. Хамбутай-бек поспешил на помощь с 200 воинами конной милиции. В итоге Репин так и не выделил войска в связи с «неблагонадежностью кубинцев».165 Таким образом, отношения российских военной администрации с местной элитой не были простыми и однозначными. В каждом случае требовался индивидуальный подход и адекватное обстановке решение.
Увеличение числа военных действий на Кавказе привело к тому, что России были необходимы квалифицированные и, самое главное, опытные военные кадры различного звена, так как рекрутская система не могла этого обеспечить в том объеме, в котором нуждалось военное руководство. Именно к этой роли за счет личных своих качеств, в том числе и военных навыков, как никто более подходило население северокавказского региона. Нехватка военных сил на Северном Кавказе чувствовалась с каждым годом, что впоследствии отмечал генерал Ермолов.166 Так, 4 ноября 1816 года он писал генерал-майору Дельпоцо: «Прошу не упустить из виду и приготовить осетин самым осторожным образом к тому, чтобы со временем составить из них некоторое ополчение. Первоначально для внутренней стражи, дабы проверить их способности, а потом для охранения
АКАК. Т. 2. Тифлис, 1868. С. 765.
Там же. С. 952.
АКАК. Т. 2. Тифлис, 1868. С. 785–786.
АКАК. Т. 3. Тифлис, 1869. С. 405.
