достаточно подробный план работы «Муравейника». Большое внимание в нем уделяется образованию молодых сотрудников компании. Вот фрагмент этого плана:
«Промышленный словарь России, написанный на местах тех городов и селений, кои войдут в описание.
Чтение лекций о политической экономии и торговле и прикладной химии и механике.
Издание особого журнала о действиях компании с помещением в нем практических статей о промышленности.
Училища для образования детей всех членов… компании в том направлении, какое нужно для пользы дела и развития гражданства.
Клуб промышленности с библиотекой, выставкою картин русских художников и музеем образцовых изделий и товаров, открытым для безденежного входа всем.
Постоянное отправление молодых людей за границу для изучения всего полезного».
Заметим, что этот план был набросан Кокоревым в 1858 году. Для того времени такое внимание к образованию и профессиональной подготовке сотрудников компании было делом неслыханным не только в России, но и в Европе.
Предлагаемые Кокоревым меры по кардинальному реформированию образования в России можно назвать программой-максимумом. Программой-минимумом является прекращение в России зловредного распространения западных лжеучений. В своей статье «Мысли русского, порожденные речью Бисмарка» (1888) Кокорев еще раз формулирует эту задачу-минимум:
«При этом первою заботою должно быть освобождение будущей России, то есть всего нашего юношества, от гнета бедности и от всех вредных влияний, навеянных на него отчаянием и лжеучениями последнего времени».
В предыдущих статьях я уже говорил, что продолжателем кокоревской темы «экономических провалов» можно считать Сергея Федоровича Шарапова. В том числе он продолжил тему «провалов» в сфере образования. Сергей Федорович вспоминает, что еще во времена его молодости наука стала превращаться для молодежи в религию, которая постепенно вытесняла веру в Бога:
«При переходе в высшие школы мы были сплошь материалистами по верованиям… “Наука” была нашею религиею, и если бы можно было петь ей молебны и ставить свечи, мы бы их ставили; если бы нужно было идти за нее на муки, мы бы шли»[56].
Кроме того, Шарапов подметил особый интерес молодежи к таким новоиспеченным наукам, как социология и политическая экономия. Что касается второй науки, то это уже была политическая экономия не Адама Смита, а Карла Маркса:
«…Большинство (студентов. – В. К) набросилось на политическую экономию и социологию. Трудно поверить, с каким прилежанием одолевали люди дубовый “Капитал” Маркса, да еще по-немецки. Свежие головы просто трещали от невообразимой путаницы в изложении этого столпа социальной науки, даже и не подозревая, что венцом его трудов будет нечаянное признание самого Маркса, что он “меньше всего марксист
Шарапов С. Молодежь прежде и теперь // Шарапов С. Россия будущего. С. 592.
