бабло за работу в колонии. Хочу прилично одеться, что-то из косметики прикупить. Нормальной косметики – не китайской. Турция-Таиланд. Еще лучше французскую или английскую, – показала Машка пачку пятитысячных.
– Заходи! – алчно блеснули глаза украинца. – Я в этой палатке пашу. Скажу хозяйке, чтобы обслужила тебя по высшему разряду!
Хозяйка не заставила себя ждать. Бабища, лет под пятьдесят, сама вышла из строения. Сурово глянула на девушку, мрачно зыркнула на гастера.
– Григорий! Тебе, что, делать нечего? Работы полно, а ты разговоры разговариваешь!
– Раиса! Это – моя двоюродная сестра. Сегодня из Днепра приехала. Хочет приодеться. У нас, в Украине, сейчас с приличным шмотьём напряг.
– Почему она так чисто говорит по-русски? – подозрительно покосилась торговка на Машку.
– У нее отец русский. Сама в русской школе училась, пока их не прихлопнули. Покажи, что получше! Да не китайский хлам! Из последних поступлений покажи! Что через Белоруссию из Польши пришло…
Тетка сменила гнев на милость. Одела Машку с ног до головы. В соседней лавчонке справили обувь: пару кроссовок, да пару туфлишек. Девица расплатилась. Задумалась: куда идти дальше.
– Пойдем! Отметим встречу! – повлек ее в сторонку Григорий.
– Эта свиньища кипишь не поднимет?
– Она сейчас кассу снимает. Потом будет сдавать деньги инкассаторам. Полчаса у нас есть.
– Презики у тебя имеются?
– Ты же знаешь: я всегда умею вовремя остановиться!
– Знаю! Аборт после твоего «умения» пришлось делать, – усмехнулась Машка.
Где-то, в подсобке, приспособленной под жилье, был короткий, но страстный секс. В себя девка кончить не дала, чем разочаровала хохла. Сама тоже ждала совсем другого. По сравнению с сибиряками, с каждым из которых переспала неоднократно, Гришка казался неумехой пацаном-одноклассником. Едва Цветочникова успела одеться, на хлипкую дверь посыпались тяжелые удары.
– Григорий, мать твою! Открывай, не то дверь выломаю! – послышался голос Раисы.
Гастер лишь успел натянуть треники, да набросить рубашонку. Машка подтянулась к сумке с имуществом. Торговка ворвалась в помещение.
– Ты, что же, мразь, фуфло втюхиваешь?! – грозно шагнула она к Цветочниковой, швырнула ей в лицо фальшивки. Инкассаторы глянули, определили: все, чем ты расплатилась – фальшак!
– Я ее трахаю, – нахмурившись, кивнул на Раису Григорий. – Ты не только ее, ты и меня, крыса, хотела кинуть!
– Что с ней делать? Ментам сдать или жопу ремнем надрать? – вслух размышляла хозяйка заведения, ожидая увидеть слезы и мольбы о пощаде молодой соперницы.
– Ментам сдавать не надо! – сам испугался Гриша. – Жопу надерем, товар заберем назад, и пусть катится курва малолетняя на все
