столько малодушия? Мы все устали, поверь! Думаешь, мне не хотелось вырвать собственное сердце, за то, что сделали с моей дочерью? Я помню тебя крошкой, с которой сдували пылинки. Помню, как никогда не позволял себя поднимать на тебя руку. А кто-то позволил! И как мне поступить? Покончить с ним? Нет. Я – не убийца.
До моего мутного сознания стали доходить его слова. Он прав. Папа держал меня за плечи, заставляя смотреть ему прямо в глаза. Мне было страшно. Я не могла моргнуть. И не могла двинуться. В ушах застыли рыдания мамы.
Вдох, выдох. Вдох, выдох.
Я чувствовала, как боль пронзила мое сердце, когда зрачки отца потемнели. Этот хищный взгляд, я узнала его. Так смотрел на меня Ваня. Но теперь, я не пряталась от этого взгляда. Я смотрела прямо в лицо опасности. Раньше, я не могла себе этого позволить.
Вспоминая лицо Вани, я все крепче сжимала зубы. Я проглотила огромный комок, вставший поперек горла, и почувствовала, как страх потихоньку отпускает меня.
Да что со мной не так? Слишком много. Слишком много, чего не так. Я бы отдала все, что у меня есть и что у меня будет, чтобы снова научиться жить.
– Кто ты? – прошептал папа, обтерев свое лицо ладонью.
– Артемова Василиса, – тихо ответила я.
И впервые, я увидела на его лице одобрительные нотки.
– Что для тебя жизнь?
Я глубоко вздохнула, прерываясь на тихих рыданиях.
– Мой ребенок и мои родители.
Папа сделал шаг назад, высвобождая меня из крепкой хватки.
– И как ты намерена продолжить свою жизнь? – он ткнул мне в руки махровое полотенце.
Хватит, папа. Я учла урок.
– Я буду бороться, – пробормотала я, прижимая полотенце к груди. – Я буду счастливой.
Вода стекала по моему телу, образовывая на полу приличную лужу. Мне не было холодно. Я вообще ничего не чувствовала. Меня вытряхнули, словно набитый стеклами мешок. Выбили, как пыльный ковер.
А действительно – кто я? Меня как будто бы не было. То есть, я была в каком-то пьяном измерении. Будто во сне. Что ж, пора проснуться. Только вот вопрос – стоит ли оно того?
Папа провел шершавой рукой по моей щеке.
– Отпусти эту боль. Отпусти обиды и живи дальше. Много судеб поломано, хватит этих дров. Отпусти его, дочка, – глаза папы заблестели от слез. – Не бросай нас, Вася. А мы, никогда не бросим тебя.
Я кивнула, смотря куда-то в пустоту.
Я давно отпустила его, только он схватился за меня мертвой хваткой и не желает уйти из моей паршивой жизни.
– Что ты чувствуешь прямо сейчас? – тихо спросил папа.
Я равнодушно пожала плечами.
– Потерянность, наверное. Даже пустоту.
– Пустоту?
– Да… я ничего не чувствую, – прохрипела я, схватившись пальцами за переносицу.
Виски пульсировали. – Но, вся боль ушла. И теперь, я хочу наполниться
