style="font-size:15px;"> Хотя они с отцом шли уже довольно долго, Калли точно знала, в каком месте леса они находятся. Они подошли к тропе, огибающей Гору Нищего. Среди папоротников и камыша виднелись розоватые головки хелоны, здесь Калли часто видела холеных, красивых лошадей, грациозно несущих по лесу своих владельцев. Ей ужасно хотелось, чтобы какая-нибудь гнедая кобыла или серый в яблоках конь вдруг выскочили на тропу, напугали отца и привели его в чувство. Но сегодня четверг, а в будние дни на опушке рядом с их домом почти никто не катался. У нее оставалась еще одна слабая надежда, что они встретят лесничего, но лесничим приходится объезжать огромную территорию, осматривать туристские тропы, следить за состоянием леса. В общем, вряд ли сейчас кто-то ей поможет… Калли покорно плелась дальше. Правда, до дома помощника шерифа Луиса еще далеко. Хорошо это или плохо? С одной стороны, плохо: отец упорно тащит ее все дальше по каменистым, ухабистым тропинкам, и ее босые ступни все в царапинах. С другой стороны, если они все же доберутся до дома помощника шерифа, отец наверняка затеет скандал, а Луис, как всегда, попробует его утихомирить и позвонит маме. Жена Луиса наверняка будет стоять на пороге за спиной мужа, скрестив руки на груди, и украдкой озираться по сторонам – не наблюдает ли за ними кто из соседей.
Отец выглядел плохо. Лицо у него побелело, как цветок, который называется «волчья стопа канадская», – этот первоцвет мама часто показывала ей, когда они гуляли в лесу, – а рыжая шевелюра отца сделалась похожей на красноватый сок, который появляется, если выдернуть цветок из земли. Время от времени Гриф спотыкался о древесные корни, но все равно крепко держал Калли за руку и все время что-то бормотал себе под нос. Калли не сопротивлялась. Она выжидала удобный случай, чтобы вырваться и убежать домой, к маме.
Они вышли на открытое место, которое называлось Ивовой низиной. На берегу речки Ивянки правильным полумесяцем росли семь плакучих ив. Говорили, что их высадил здесь один французский поселенец, друг Наполеона Бонапарта. Бонапарт якобы и подарил другу ивы – свои любимые деревья.
Мама у Калли не была похожа на других матерей. Она любила лазать со своими детьми по деревьям и, сидя на ветке, рассказывать им об их далеких предках, которые иммигрировали в Соединенные Штаты из Чехословакии в начале девятнадцатого века. Мама брала с собой в лес еду на всех: бутерброды с арахисовым маслом и яблоки. Обычно они спускались к самой Ивянке и переходили ее вброд по скользким, замшелым камням. Потом Антония расстилала под длинными кружевными ветками ивы старое одеяло, и они заползали в тень дерева. Клейкие побеги окутывали их, словно плащом. Ива превращалась в хижину на необитаемом острове. Бен, когда он еще ходил с ними, становился отважным моряком, Калли – его надежным первым помощником. Ну а сама Антония изображала пирата. Пират гонялся за моряками и кричал, подражая английскому выговору:
– Сдавайтесь, сухопутные крысы, не то сброшу вас в море!
– Ни за что! – кричал Бен. – Если хочешь, скорми нас акулам, Барт Прилипала, но мы не сдадимся!
– Ах, так!
