вы знаете, кто накидал тухлой рыбы в колодец, но поругать уже не можете!
С Павленко Ниной мы дружим с первого класса. Мы были единственными девочками, которые придя на линейку не подарили учителю цветы. Нас сразу же записали в «нелюбимые ученики» и усадили вместе. И если Нина сделала это нарочно, предварительно подметя хризантемами пыльную дорогу, то у меня на это была веская причина.
Аллергия. Буквально на все. Милые цветочки превращали мое лицо в пунцовый шар и провоцировали сильную чихоту, а она в свою очередь, способствовала последующему кровотечению из носа. Ягоды, фрукты, конфеты – практически все вызывало кожную сыпь и невыносимый зуд. Тривиальное выражение, что весна – это пробуждение, стало для меня приговором. Вместо того чтобы наслаждаться весенним пением птиц, вдыхать ароматы молодой зелени, я бесконечно держала у лица носовой платок, боясь цветочную пыльцу, как угарного газа.
До сих пор не понимаю, что энергичная Нина нашла в такой дохлячке, как я. Эта девчонка обожала все экстремальное, в то время как я, за километр обходила кусты с ромашками. Так было всегда. Нина с разбега прыгает с дамбы – я сижу под деревом, прячась от знойного солнца. Нина катиться с горы на телеге – я наблюдаю за этим с округленными глазами и грызу ногти. Нинка стрижется под мальчика и лазает на деревья за яблоками – я рощу длинную косу и давлюсь косточками от тех самых яблок. Мы – это две противоположности, которые притянулись благодаря хризантемам.
– Златка! Златочка! – послышался встревоженный голос Пашки. – Караул!
– Твоя сопля? – прислушавшись, поинтересовалась подруга.
– Кто ж еще.
Приподнявшись на локти, я смерила младшего брата недовольным взглядом. В кепке, зафиксированной на голове резинкой от трусов, он выглядел очень глупо, но дедушку было не переубедить. Шестилетний Паша слишком часто терял головные уборы, поэтому было принято альтернативное решение. «В следующий раз, гвоздями прибью!», – ругался дедушка, угрожающе стуча пальцем по столу. Так что, мой братец еще легко отделался.
– Что опять? – выдохнула я устало, решив, что он снова утопил тапки в бочке и теперь не может достать их самостоятельно.
– Что—что? Карандашиком в плечо! Сашка и Семка на плотине! – задыхался он, размахивая руками. – Прыгать собрались! Все из—за тебя, змея! Руки себе связали! Златка, помрут они! Ей богу, помрут!
Воздуха вокруг стало мало, а сердце сжалось в точку, словно его ужалила пчела. И немудрено, ведь Пашка не шутил.
Нинка открыла зеленый рот, прибывая в легком шоке.
– Ну чего же ты уставилась? Беги, спасай парней! – громко взмолился мальчишка. – Убьются же!
Подскочив на ноги, я одернула подол платья.
– Отведите Каштанку домой! – скомандовала я, и что есть силы, побежала.
Старая дамба находилась в километре от кладбища, и мне оставалось только надеяться, что я доберусь туда раньше, прежде
