ставить!
Баринов и Гоша последовали примеру гостя и взяли по бутерброду, мы с Ниночкой тоже подсели к столу.
– Ты что имеешь в виду? – Я есть не хотела, да и чай себе налила просто за компанию. – Если ты насчет Паршина, то, во-первых, он нам не клиент, а вовсе наоборот…
– Вот именно, наоборот! – Стрешнев едва не подавился колбасой, но говорить не перестал. – Конечно, наоборот, раз он, Паршин, как раз и есть жертва преступления.
– Что значит жертва? – теперь поперхнулся и закашлялся Гошка.
– Паршина убили? – спросила я, вместо напарника. – Не может быть! И кто мог это сделать?
– Так я же вам и говорю, клиент ваш! Иван сын Антонов Алябьев – он и есть душегуб.
Несколько секунд мы все молчали, глядя друг на друга, потом Ниночка высказала общее мнение:
– Бред какой-то. Он не мог убить Паршина.
– А что он сам говорит? Алябьев? – осторожно уточнил Гошка.
– В том-то и дело, что ничего не говорит.
– Что, просто молчит, и все?
– По делу ничего не говорит. Вместо того чтобы облегчить душу и честно-откровенно ответить на наши вопросы, он твердит одно и то же: «Я клиент агентства „Шиповник“, я прошу встречи с Александром Сергеевичем Бариновым!» Не человек, а магнитофон какой-то!
– Теперь понятно, почему ты приехал, – не удержалась я.
– Между прочим! – Стрешнев ухватил последний бутерброд: – Никто не претендует? Тогда я съем. Так вот, между прочим, я здесь исключительно из уважения и хорошего отношения к вам. Я хочу знать, что связывает приятных мне людей с закоренелым преступником. Поэтому сейчас вы мне быстренько расскажете, зачем Иван Алябьев приходил в «Шиповник», чего он хотел и что было сделано?
– Не гони, Володя, – мягко остановил его шеф. – У нас лицензия. Отношения с клиентом являются доверительными, и мы не имеем права ничего рассказывать о его проблемах.
– Извините, Сан Сергеич, но с сегодняшнего дня Алябьев является фигурантом уголовного дела, следовательно, ни о каких доверительных отношениях речи быть не может. – Володя сделал строгое лицо и многозначительно повторил: – У вас лицензия.
Баринов хмуро посмотрел на кусок бутерброда, который держал в руке и задумался.
Нина немного наклонилась вперед и коснулась рукава Стрешнева, переключая внимание на себя.
– Может, все-таки это не Паршин убит? – спросила она.
– Паршин, не надейся. По крайней мере, его жена и сотрудники в этом уверены.
– Но кто его убил? Когда? Зачем?
– И при чем здесь Алябьев? – внесла свою лепту я.
– Нет, девочки, все будет совсем не так, – засмеялся Володя. – Кое-какой информацией я с вами, конечно, поделюсь. Но сначала я получу ответы на свои вопросы. Итак, повторяю: меня интересует все, связанное с Иваном Алябьевым. Сан Сергеич?
– Хорошо.
