национальные советы. В конце 1927 г. они начали создаваться и в Казахстане427.
Местные власти признали ущемление прав «нетитульных» этносов. В ноябре 1927 г. на VI Всеказахской конференции ВКП(б) Ф.И. Голощекин объявил, что «решение земельного вопроса только для казахов вызвало недовольство других народов». Такие же заявления звучали из уст других советских и партийных деятелей Казахстана – в частности, У.Д. Исаева и С.Ж. Сафарбекова428. Курс на выселение «европейцев» ошибочным считал также зампредседателя СНК РСФСР Т.Р. Рыскулов429.
В феврале 1926 г. Президиум ВЦИК принял постановление о неконституционности решения Казахстана о запрещении переселения430, а 30 августа 1926 г. – постановление об урегулировании отношений между русским и коренным населением Казахской АССР и всех других автономных республик и областей. В том числе было предписано землеустраивать «пришлое» оседлое население431. Однако в целом проблема справедливого передела земли, который бы устраивал и кочевое, и оседлое население, а также «титульные» и «нетитульные» этносы, так и не была решена.
Необходимо отметить, что власти «кочевых» регионов смогли «нащупать» некоторые возможности найти компромисс с кочевниками. Так, одной из целей строительства Туркестано-Сибирской магистрали (1927–1930 гг.) было вовлечение казахского населения в промышленный труд. Действительно, постепенно казахи вливались в ряды строителей Турксиба. Эта стройка произвела на них огромное впечатление, предоставив альтернативу кочеванию (с другой стороны, это отразилось на кочевом обществе пагубно: произошли отрыв от традиционного образа жизни и рост «классового сознания»432, который подрывал родовую структуру).
Власти увидели возможности сотрудничества с кочевниками и в административной сфере. Еще в начале 1925 г. были созданы отряды добровольной милиции для защиты кочевников от басмачей433. В Туркмении, когда в 1927 г. сельхозналог по сравнению с предыдущим годом был сокращен на две трети и было упорядочено прогрессивное обложение, власти отмечали изменение отношения кочевников в лучшую сторону. Даже ускользнувшие от обложения, в том числе ушедшие в Персию, сами предлагали заплатить налог. (Очевидно, причиной было то, что кочевники собирались когда-нибудь вернуться, а для этого надо было уплатить налоги. – Ф. С.) В 1929 г. было выявлено, что районе Мерва «отношение туркменских племен к советской власти – благоприятное»434.
Властям Калмыкии до начала форсированной модернизации все-таки удалось провести обоседление части кочевников. Если в 1924 г. кочевники и полукочевники составляли 66,4 % населения региона, то в 1929 г. – 48,6 %435. (Конечно, некоторая часть кочевников перешла к оседлости самостоятельно, без участия государства.)
Однако в целом опыт продвижения «реальной» советской власти в кочевья был малорезультативным. Так, в 1927 г. в одном из районов Киргизии власти организовали передвижной джайляунный совет.
