дет лучше, если я сам введу мадемуазель Юппер в курс дела, – сказал Грожан.
Он подошёл к столу и сел напротив Марин. Он старался держаться официально. Однако Марин уловила, как его взгляд скользнул по её изящным коленям. Она с непроницаемым лицом слушала.
– У нас есть основания полагать, – начал Грожан, – что кое-кто из вашего экипажа систематически нарушает внутренний распорядок на иностранной территории, что не соответствует уставу компании.
Марин насторожилась, на всякий случай сомкнув колени плотнее. Проработав в Эр Франс1 не один год, она ещё ни разу не слышала ничего подобного. Сказанное Грожаном было похоже на белиберду.
– Что-о?.. – спросила она.
И тут же почувствовала на себе пристальный взгляд Ловье.
– Но кто? – спросила она.
На лице Грожана появилась неловкая улыбочка.
– Значит, у вас нет никаких соображений на этот счёт?
Он бросил быстрый взгляд на Ловье.
– Должен заметить, что всё это пока лишь предположения, поэтому весьма конфиденциально.
Марин ждала.
– Хорошо вам известная старшая стюардесса, – сказал Грожан. – Вы, кажется, состоите в хороших отношениях?
– Жасмин? – не понимая, проговорила Марин. – Как именно?!
– Это нам пока неизвестно.
Почувствовав, что её принимают за дуру, Марин невольно возмутилась.
– Чего же вы хотите?!
Сидящий за столом Ловье коснулся своих очков.
– Не нужно, господин Ловье, – проговорил Грожан, не отрывая взгляда от Марин. – Ничего существенного. Нужно, чтобы в ближайший ваш рейс до Лос-Анджелеса вы понаблюдали за ней. Может быть, вы заметите нечто странное. Может быть, вам удастся выяснить, куда по прилёту она будет отлучаться из гостиницы. И с кем встречаться.
Ловье подал напутственный голос:
– Мы хотим знать о каждом её шаге.
– При этом она ничего не должна знать, – добавил Грожан.
Марин была удивлена.
– Но я бы заметила раньше, – с недоумением сказала она.
Грожан настаивал взглядом. Марин изменилась в лице.
– Я должна шпионить?!
– Вам будет спокойнее, если я скажу, что это распоряжение спущено сверху.
Сказав это, Грожан грозно поднял указательный палец вверх. При этом он не забыл посмотреть на Ловье.
– Да, – подтвердил тот как-то не очень уверенно.
– Но почему я? – спросила Марин, смягчив тон.
Ловье взглянул на папки с личными делами сотрудников, лежащие у него на столе.
– Софи Рено, вашей коллеге, вряд ли можно доверить это, – сказал он. – Она слишком молода и ветрена. Мужчины слишком грубы для такого деликатного дела. К тому же в отличие от вас, – язвительно добавил Ловье, – все они не так активничают на профсоюзных собраниях.
Марин припомнили её длинный язык. И теперь у неё не было выбора.
– А вам не приходило в голову, – до конца сопротивлялась она, – что я с ней заодно и обо всём расскажу ей?
Грожан снисходительно улыбнулся, снова взглянув на её колени.
– Мы точно знаем, что это не так. Поэтому и выбрали вас.
– Но откуда? Вы следите за мной?!
Грожан устало прикрыл глаза.
– Значит, мы можем на вас рассчитывать?
До посадки оставались считанные минуты.
– Если хочешь, могу взять тебя с собой, – предложила Марин молоденькая Софи, которой было немногим за двадцать. – Неужели пропадать в номере следующие десять часов – приятное удовольствие?!
– Сколько раз мне ещё просить тебя принести посуду из кабины пилота?! – напомнила о себе сверлившая Софи взглядом Жасмин, старшая стюардесса, которой было уже за сорок.
– Я сделаю это сама, – сказала Марин, посмотрев на неё.
– Не нужно её покрывать, – сказала Жасмин, когда Марин, скрывая улыбку, проходила мимо.
– Не будь такой ворчливой, – ответила Марин.
В кабине пилота готовились к посадке. Никто не обратил на Марин особого внимания. Она молча собирала посуду.
– Сегодня, как обычно? – вопрошающе проговорил бортинженер Николя с длинным носом.
– Думаю,
Французский авиаперевозчик
