ладоши.
Малика рывком развернулась:
– Над чем смеётесь? Он варится, а вам смешно?
Женщина притянула к себе девочку:
– Вы испугали ребёнка. Как вам не стыдно!
Публика заволновалась. Кто-то потребовал увести полоумную, кто-то выплюнул ругательства, кто-то начал барабанить кулаками по аквариуму.
Драго взял Малику за локоть:
– Ориенты вне закона.
– А ты?
Драго потащил Малику за собой:
– Хотите, чтобы вас разорвали? Это толпа! Толпа – зверь!
Она вырвалась. Расталкивая людей, понеслась, на бегу расспрашивая зазывал, где найти хозяина парка. Страж нёсся следом, выкрикивая: «Собачку не видели? Кто видел маленькую собачку? Посмотрите под ногами».
Малика взбежала по ступеням дощатого крыльца. Едва не сорвав полог, влетела в фургон под качающимся на ветру зонтом.
Стены и потолок обиты гобеленом. В стене напротив входа – открытое окно. Вместо сетки от мух – тончайшая ткань, через которую были видны лошади, взрывающие пустошь копытами. На полу, среди подушек, брошенных поверх бархатного покрывала, возлежал пожилой мужчина с нездоровым румянцем на впалых щеках, облачённый в шёлковый халат. Девушка, одетая в полупрозрачное платье, поглаживала его бледно-жёлтые ноги с фиолетовыми дорожками выпирающих вен. Возвышающийся за подушками верзила взмахивал большим, причудливой формы веером, прикреплённым к золотистой рукоятке.
Мужчина отставил запотевший стакан и устремил на Малику и Драго жалящий взгляд:
– Что надо?
– Вы хозяин парка? – спросила Малика.
Мужчина кивнул.
– Отдайте мне ориентов.
Хозяин поманил её пальцем. Малика приблизилась. Он вновь поманил пальцем. Она наклонилась.
Прикрыв глаза, хозяин глубоко вдохнул и на выдохе произнёс:
– Ты кто?
– Я? – Малика посмотрела через плечо и указала на Драго. – Я с ним.
– А он кто?
– Он страж.
– Верни им деньги за вход, и пусть гуляют, – сказал хозяин верзиле и откинулся на подушку.
Тот засунул руку в карман хозяйского халата.
– Нам не нужны деньги. Мы ищем беглецов из резерваций, – проговорила Малика.
Хозяин небрежным жестом приказал верзиле махать веером:
– В моём парке нет беглецов.
– Есть. Мы видели.
– Всё, что вы видели – моя собственность.
– А если я заплачу?
– С каких это пор ищейки стали платить?
– Я хорошо заплачу.
– Разве что натурой, милочка.
Малика опустилась на край покрывала. Перебирая пальцами скользкую ткань халата, направила руку к паху хозяина:
– Я очень хорошо заплачу.
Он стиснул её запястье. Маслено улыбаясь, притянул Малику к себе:
– Попробуй меня удивить, дорогуша.
Она
