т дуновение ветра.
– Значит, о Николае ни слуху, ни духу? – спросил молодой человек.
– Да, – сказала адвокат. – Его объявляли и в региональный, и в федеральный розыски. Но все напрасно.
– Как же так? – возмутилась девушка. – Человек просто исчез? Такое невозможно.
– Возможно, Екатерина Генриховна. Остались показания соседки, которая видела, как он зашел к себе в дом, зажегся свет и… все.
– Дела! – горестно произнес молодой человек. – А ведь дядя Коля был парень что надо!
Адвокат спросила себя: «Насколько искренне их горе? Все-таки они в наследство получают дом и большой участок. Или Николай и впрямь дорог им?»
Ей много пришлось повидать в жизни. Как часто плачущие о пропавшем родственнике наследники сами же причастны к его смерти.
– Вы давно живете в Германии? – поинтересовалась Воронцова.
– Жили, – ответила Катя.
– И возвращаться туда не собираетесь?
– Не знаю, как Андрей, – девушка посмотрела на брата. – А мне там порядком надоело.
– Странно, – усмехнулась адвокат.
– Ничего странного, – промолвила Катя. – История наша такова. Мы с Андреем родились в России, немцы всего на четверть, по матери отца, но с детства живем в Штутгарте.
Я там закончила университет, историк. Андрей высшего образования не имеет, но у него золотые руки. Однако мы там никому не нужны. Еще брат перебивается случайными заработками, а я все торчу на социале. Надоело!
– Неужели в Германии так сложно с работой?
Андрей молча кивнул, а его разговорчивая сестра продолжала:
– Еще как! А мы вообще считаемся русскими – то есть чужаками. Тут еще распахнули двери мигрантам. О, там их столько! Особенно у нас в городе. Они замусорили, заплевали улицы. Ходить стало опасно, девушкам – особенно. Звери…
– Катя, – попробовал остановить ее брат.
– А что такого? Называю вещи своими именами. Я голосовала за «Альтернативу для Германии», только не опоздали бы они с приходом во власть. Останется одно разоренное поле…
– Перестань! – чуть не силой одернул Андрей. – Никому не интересны твои политические воззрения.
– Ладно, – Катя смахнула со лба прядь вьющихся светлых волос. – А тут еще родители погибли в авиакатастрофе. Мы с братом почувствовали себя так одиноко. Начали думать о возвращении на родину. И вдруг известие насчет Николая и наследства…
– Вы не полные наследники, – напомнила адвокат. – Поскольку он числится безвестно отсутствующим, вы не можете продать дом. Только жить в нем. Такая ситуация продлиться еще некоторое время.
– Устраивает, – сказал Андрей. – Где и что подписать?
– Вот здесь, – показала адвокат. – А теперь идите, осматривайте свое новое жилище.
Дом произвел на молодых людей двоякое впечатление. Видно, что при жизни хозяина за ним велся серьезный уход, но уже некоторое время он находится в запустении. Бурьян и сорная трава захватили добрую часть небольшого огорода. На красивом крыльце поломаны половицы. Несколько окон разбито, очевидно, сюда проникали (или пытались проникнуть) после исчезновения хозяина. Андрей внимательно все осмотрел:
– Да, сестренка, работа предстоит немаленькая.
– Мы еще не заходили во внутрь.
Но не успели они вставить ключ в замочную скважину, как из-за соседнего забора высунулось любопытное лицо. Выпуклые старушечьи глаза несколько раз мигнули и продолжали рассматривать неожиданных посетителей. Катя тут же направилась к шпионке.
– Здравствуйте.
Ответа не последовала, но Катерина не унималась:
– Не думайте, мы не воры. Николай Иванович наш дядя. Мы здесь будем жить. Давайте познакомимся: это мой брат Андрей, а я – Катя.
Старуха снова моргнула и скрылась за забором. Катя в растерянности почесала нос.
– Какая дикая!
Андрей к этому времени открыл дверь и сердито бросил:
– Почему ты ко всем пристаешь с разговорами? Может человек этого хочет… Смотри-ка что тут.
Катя поспешила за братом в полутемное пространство двухэтажного особняка. Многие вещи разбросаны. Да, да, здесь рылись. Воры? Или те, кто вели расследование?
Внизу три комнаты, и столько же наверху. Вот столовая, а здесь – спальня. Катя подошла к еле прикрытой дверце шкафа, вытащила… женские чулки.
– Приятельница нашего дорого дядюшки?
