там моё любимое созвездие. – Я указываю на кучку более ярких звёзд, венчающих верхушку одного из небоскрёбов Сенг Нгои. – Оно напоминает мне серп.
Дэй вскидывает голову и щурится, в новом свете глядя на скопление звёзд.
– Своеобразное описание Кассиопеи.
– Что такое Касипея? – Слово ощущается на языке скользким угрём. Я точно в нём ошиблась.
– Кассиопея? Она была царицей. Давным-давно, в далёкой-далёкой стране. В легенда говорится, что она была удивительно красива, но очень горделива. Слишком. Она разозлила каких-то богинь и навечно застряла на небесах.
Я вновь смотрю на созвездие, пытаясь увидеть в нём прекрасную королеву. Но с неба на меня смотрит лишь серпообразный изгиб лезвия. Тяжёлые, мучительные часы под палящим солнцем. Может, Дэй всё выдумал?
Может. Но есть в его словах что-то такое, что заставляет меня поверить. Пожелать запомнить. Кассиопея. Я впитываю в себя это имя. Историю, которую скрывают звёзды.
– Откуда ты это знаешь?
– Я… неважно. – Парень тянется за булкой, а замечает Чма, прижавшегося к его боку. Он трётся и мурчит, умоляет взглядом: прошу, покорми меня. – Привет, кот.
– Его зовут Чма.
Я разламываю булочку. Из треснувшего теста сочится золотистая подливка. Горячим ручейком сбегает по моей руке. Мясная начинка ещё горячая, слишком горячая, чтобы не обжечься. Так что я вгрызаюсь в тесто.
– Чма… Где ты взял такое имя?
– Не у тебя одного аллергия. Он тоже часто чихает. – Я бросаю кусочек теста в сторону Чма. Он так плавно отлепляется от колена Дэя, как может только представитель семейства кошачьих: гордо и безумно достойно. – Ну, понимаешь? Чма-чма!
Взгляд у парня такой же испепеляющий, как у кота.
– Чма-чма? Не апчхи? Не ачху?
– Коты чихают не так, как люди!
– Ладно. – Дэй откусывает от булки, но даже с полным ртом заметно, что он ухмыляется. – Как скажешь.
– Клянусь, это звучит именно так, – бормочу я и кидаю на кота вопросительный взгляд. Чихать он явно не собирается. Вместо этого Чма обнюхивает крышу в поисках оставшихся крошек.
Едим мы быстро. Каждому достаётся по три булочки. Когда они заканчиваются, живот мой почти полон. Я похлопываю по нему ладонью, слизывая мясной сок с пальцев другой руки. Чма подкрадывается к пустому пакету. Осторожно забирается внутрь: голова, плечи, тело. Только машущий хвост торчит наружу.
Небо светлеет. Нет больше звёзд – лишь постепенно тающая темнота. Всё время, пока ели, мы молчали, я почти забыла, что Дэй сидит рядом. Что я не одна.
– Почему ты здесь? – Я подскакиваю от неожиданности, когда мой спутник внезапно начинает говорить. – Ты хороший воришка. Не говоря уже о том, что чертовски сообразительный. Ты бы мог неплохо промышлять в Сенг-Нгой. Почему остаёшься на территории Лонгвея?
Я
