ами играющих и уходил прочь – в густую тень.
Фрэнк Морган, сильный мужчина с сосредоточенным взглядом и тонкими губами, выложил каре из четырех королей и откинулся на спинку стула, слегка постукивая кончиками пальцев по столу.
Повисла пауза, а затем трое его соперников с недовольными возгласами бросили карты.
Джипо – по паспорту Джузеппе Мандини – чернявый толстячок с коротко стриженными, уже поседевшими на висках курчавыми волосами и острым носиком – сдвинул свои фишки в сторону Моргана и с горечью усмехнулся.
– Все, продулся! – объявил он. – Вот везенье! Хоть бы одна карта выше девятки за весь вечер!
Эд Блэк перебрал пальцами свою аккуратно сложенную стопку фишек, отделил от нее четыре штуки и тоже передвинул их к Моргану. Блэк, белокурый красавец высокого роста, дочерна загорелый, обладал той внешностью, которая привлекает женщин, но настораживает мужчин. На нем был тщательно выглаженный серый фланелевый костюм и галстук из цветной ткани: желтые подковы на бутылочно-зеленом фоне. Он был одет, несомненно, лучше других участников компании.
Четвертый и самый младший за столом был Алекс Китсон – парень лет двадцати трех. Крепкого телосложения, темноволосый, с высокими скулами и приплюснутым носом профессионального боксера, одетый в рубашку с открытым воротом и вельветовые брюки, он угрюмо посматривал на собравшихся темными глазами.
Алекс подвинул к Моргану свои последние фишки и сказал:
– Я тоже на нуле. А ведь было четыре дамы. Разбежался я, значит…
Он не договорил, потому что трое остальных его не слушали, а внимательно смотрели на Фрэнка. Морган, покуривая сигарету, не спеша складывал свои фишки в три равные стопки. Все молча наблюдали за ним, так что было слышно его ровное дыхание. Сложив все как следует, Морган поднял свои черные змеиные глаза на собравшихся и, не торопясь, оглядел каждого.
– Ну, чего ты задумал, Фрэнк? – спросил нетерпеливый Блэк. – Я же вижу, что ты весь вечер ерзаешь, как на иголках.
Морган еще несколько секунд продолжал постукивать кончиками пальцев по столу, а потом вдруг резко спросил:
– А что, парни, не желаете ли получить по двести тысяч баксов?
Все замерли. Они знали Моргана – он не стал бы шутить.
– Сколько-сколько, ты говоришь? – придвинулся поближе Джипо.
– Я говорю: по двести тысяч каждому, – ответил Морган, делая ударение на последнем слове. – Денежки только и ждут, когда их возьмут. Но взять будет непросто.
Блэк вытащил пачку сигарет, вытряхнул одну и стал разминать, задумчиво глядя на Моргана.
– То есть ты хочешь сказать – что весь куш восемьсот тысяч? – спросил он.
– Миллион, – ответил Морган. – Делить будем на пять частей, если вы все входите в дело.
– На пять? – насторожился Блэк. – А кто пятый?
– Узнаешь в свое время.
Морган встал, отодвинув стул, и оперся обеими руками о край стола. Худое бледное лицо выдавало внутреннее напряжение.
– Дело серьезное, – сказал он. – Сложное дело. Но мы возьмем миллион наличными. Получите эти деньги и не погорите. Купюрами не выше десятки. Но предупреждаю: дело действительно сложное.
– Двести тысяч баксов? – Джипо не верил своим ушам. – Да откуда такие деньжищи?
Морган ухмыльнулся. Когда он усмехался, то становился на миг похожим на голодного волка.
– Да, сложное дело, – повторил он. – У человека с такими деньжищами весь мир в кармане.
– Ну-ка погоди, Фрэнк, дай я догадаюсь, – сказал Блэк. – Ты решил подорвать машину, которая перевозит зарплату с ракетного полигона?
Морган сел на место и с усмешкой кивнул.
– А ты не дурак, Эд. Все правильно. Ну и что скажете? Эта самая зарплата и составит миллион мелкими купюрами. Лежит и ждет, когда мы ее возьмем. – Он поймал изумленный взгляд Китсона и спросил: – Ты меня понял, сынок? Лежит и ждет.
– Да ты с ума сошел! – взорвался Китсон, непроизвольно сжимая свои здоровенные кулаки. – Да никогда нам этого не сделать! Фрэнк, послушай меня, уж я-то знаю.
Морган только улыбнулся покровительственной улыбкой, словно мальчишка сморозил какую-то глупость, и обратился к Блэку – у того было чутье, выгорит или не выгорит дело. Эд – парень с головой. А этот, Китсон, просто бычок. Кулаки крепкие, машину водит отлично, но в голове у него пусто. Его слова можно пропустить мимо ушей. Вот если Блэк скажет, что дело не выгорит, тогда надо еще раз подумать.
– Что скажешь, Эд?
Блэк закурил с хмурым видом.
– Короче,
