style="font-size:15px;"> – У тебя мешок есть?
– Есть. С порохом.
– Вот столько и получишь. Порох высыпем, деньги насыпем.
– Если купюры по тысяче афгани – много понадобится.
– Купюры по тысяче афгани только в Кабуле, в музее хранятся – напоказ выставлены. Чего ослы смотрят на бумагу – не знаю, ведь ее отпечатать сколько угодно можно, договоримся так: половину старыми купюрами, сотенными, даудовскими, половину десятками. По рукам?
– По рукам! – Из-за камня показался молодой, одетый в пятнистую солдатскую куртку человек, в небольшом плотном тюрбане. Куртка была подпоясана новеньким, еще нигде не поцарапанным офицерским ремнем, к ремню приторочен старый, потерявший форму подсумок с патронами. Лицо у парня было обветренным, красноватым, кожа на скулах шелушилась, губы запеклись и растрескались по углам. На голове у него высился небольшой плотный тюрбан.
– Значит, за деньги идешь работать, не за идею. – Абдулла хмыкнул, с интересом оглядел парня.
– Что мне идея? На идею хлеба не купишь и масла с сахаром не купишь.
– У нас идея совмещается с деньгами.
– В таком случае у меня тоже совмещается, Абдулла!
– Мои люди зовут меня муалимом.
– Как скажешь. И я буду звать тебя муалимом, – произнес парень.
– Где взял куртку?
– Одолжил у незнакомого офицера Народной армии Афганистана.
– Навсегда, надо полагать?
– Навсегда!
– А ремень? – Абдулла щупал этого парня так, как хозяйка щупает курицу-несушку, стараясь угадать, будет ли яйцо или нет, а если будет, то не утащит ли его хохлатка на сторону? Вроде бы и простые вопросы были, ничего не значащее – ответы давать на них легко, но не ответы интересовали Абдуллу, не слова, а то, что за словами этими крылось – интонация, жесты, реакция глаз, то, как поведут себя руки, пальцы будут суетливы либо наоборот – спокойны: есть тысяча вещей куда более важных, чем слова. Слова могут обмануть, а внешние приметы никогда не обманут. Абдулла знал язык, какой не знал никто из его людей. Хлопнул камчой по сапогу, сощурился: – Ремень тоже у какого-нибудь майора афганской армии одолжил? – спросил Абдулла.
– Точно, у майора! Откуда знаешь, муалим? – у парня на лице возникла улыбка.
– Меня все зовут на «вы».
– Слушаюсь, муалим! – Парень склонил голову – в нем было что-то притягивающее, мягкое, надежное. Али поймал себя на мысли, что с таким парнем неплохо бы подружиться. Парень из тех, что не подводят, вытащат из-под огня, если будешь ранен, поделятся последним глотком воды в пустыне и последней спичкой в холодную ночь. – Ремень я позаимствовал у другого майора – у шурави.
– Тоже навсегда взял?
– Естественно, муалим.
– Садись на коня! – скомандовал Абдулла, ткнул камчой назад. Попал точно в Али. – Лишних коней у меня нет, садись пока с ним. Потом разберемся! – Хлестнул своего чистокровного, перепрыгнул через широкую строенную воронку, оставшуюся после мин, и по узкой
