Президент.
– Полковник, – доложил тот.
– В настоящее время мой первый зам, – встрял Профессор.
– Хороший стрелец! – похвалил тогда он камуфляжного полковника.
Так для него и остался тот Стрельцом – не запомнил по первости фамилию. Но понравился. Расторопный и стрелять умеет. Президент был и сам приличным стрелком-охотником, чем немало гордился. Забрал вскорости Стрельца у Профессора в свою администрацию. Потом даже премьером поставил. А теперь Томка в преемники его прочит. А что у него на уме? Взлетел-то из кагэбэшного гнезда. Обласкаешь, раскрутишь – он и клюнет в темечко. Маленький, глаза, как светлые шторки, хрен поймешь, что за ними прячется. Да и ведет себя непонятно. Все молчком, все наособицу, ни с кем не приятельствует. Отказался, видишь ли, приватизировать дачу. Да еще, говорят, и полный трезвенник. Значит, себе на уме и может выкинуть такое, что мало не покажется… Какой же он свой? Вон их, сколько было, своих, все к конкурентам переметнулись…
– Ладно, Том, – сказал Президент дочери. – Ненашина гони, а Березовича приму. Может, еще и сгодится…
Частный сыщик
Первой к Кузнецову в больницу заявилась Лилечка Володарская – с пышным букетом роз и полной сумкой соков. Усевшись в кресло, весело защебетала. Кузнецов молчал. Говорить не хотелось, к тому же мешала сетка во рту.
– Тебе трудно разговаривать, милый?
Не дождавшись ответа, она продолжала:
– Тебя одно дело дожидается, реклама будет – жуть! Защищать русскоязычную общину в Эстонии…
Кузнецов почти не слушал ее. Он уже прокрутил в памяти последний разговор с Вовочкой. Пропуска заказывали только Наталья Марковна и Лиля. Секс-бомбочка Володарская пришла к нему после института сама в поисках работы. И сразу оказалась в его постели.
Кузнецов процедил сквозь стянутые проволокой зубы:
– Будет хорошо, Лиля, если ты уволишься до моей выписки.
Глаза ее широко распахнулись, в них не было ничего, кроме удивления.
– Что случилось, милый?
– Помнишь посетителя с голым черепом? – говорил он невнятно, но она понимала. – С ним флаконистый бугай приходил?
– Н-не помню.
– Меня не интересует, где они тебя подцепили и сколько заплатили. Уйди, и чтобы я никогда больше тебя не видел.
– Но, Боря…
– Все!
Ушла она, как побитая собака. Кузнецову было ее не жалко.
Через час в палату ввалился Вовочка.
– Труба, Борис! Уплыли записочки. – И обстоятельно, стараясь не упускать детали, поведал о своей неудавшейся операции. Про труп по фамилии Мухоморов выложил под конец.
– Убедился, что труп? – спросил Кузнецов.
– Мертвее мертвого. Что теперь с процессом? Вдруг провалишь?
– Процесса не будет.
– Как
