стюм из дивной английской тонкой шерсти, еще месяц назад заказанный по такому случаю лучшему мастеру Гревска Исааку Моисеевичу Гольдману, который кроил в свое время костюмы первым и вторым секретарям обкома и горкома (не говоря уже о партноменклатуре рангом пониже), а теперь обслуживал крупных чиновников мэрии, мафиозную верхушку и областное начальство.
Последний раз глянув на себя в зеркало (костюм сидел просто-таки великолепно!), Вениамин Александрович надел плащ, коснулся губами соблазнительной ямочки не щеке жены и вышел из дому.
День сегодняшний был для Вениамина Александровича особенным.
Около двух месяцев назад Трентиньянов из осторожных полунамеков начальства понял, что его собираются продвинуть по службе и с тех пор, удвоив рвение и особую чиновничью осмотрительность, ждал.
И дождался!
Шутка ли, из мэрии, где позиции коллег из его и других отделов были практически незыблемы, он шагнул сразу в областной Департамент Землепользования на должность заместителя заведующего отделом Болот и Лугов!
Свой кабинет!
Приемная с секретаршей!
Собственная служебная машина!
Да, милостивые государи, ради таких вот минут и стоит жить на свете, думал Вениамин Александрович, энергично шагая к месту службы по утренним тротуарам родного Гревска. Ради таких вот минут, когда ощущаешь себя победителем и, можно сказать, хозяином жизни, он и оставил в свое время сомнительную карьеру ирригатора и ступил на тернистую стезю российского чиновника. Правда, присутствовала в чистой радости Вениамина Александровича по поводу нового назначения и некоторая беспокойная нотка.
Дело в том, что чиновник, на место которого заступал нынче Трентиньянов, несколько дней тому назад скончался от инфаркта прямо за рабочим столом.
Конечно, чиновник тот был человеком уже в летах, любящим, по слухам, хорошо поесть и не менее хорошо выпить, вел малоподвижный образ жизни, курил и вообще… Не то что молодой и совершенно некурящий Трентиньянов, начинающий любой новый день с хорошей пробежки в близлежащем парке, но… Вот именно – «но». Но и предыдущий зам. зав. отделом Болот и Лугов Департамента Землепользования Гревского облисполкома спился с круга и ныне, говорят, пользуется большим авторитетом среди алкашей-синяков Приречного района, как бывший представитель власти, могущий разъяснить со знанием дела любому желающему текущий политический момент, а также последствия этого момента – только наливай.
И с тем, что был до него, тоже, вроде бы, произошла какая-то мутная и нелепая история. То ли он отбил чужую жену и ударился в бега, то ли, наоборот, у него увели жену, а он ушел с должности и даже переехал в соседнюю область, где чуть ли не устроился на работу в газету.
Черт-те что, в общем.
Но – прочь сомнения. Не отказываться же, в самом деле, от места из-за подобных пустяков! Такой финт начальство не простило бы и правильно сделало если каждый начнет носом крутить…
Нет, тогда уж лучше сразу бросать службу и опять подыскивать себе место ирригатора… бр-р! Вениамин Александрович аж плечами передернул, отбрасывая от себя пораженческие настроения, и уверенно ступил на широченное крыльцо старинного – шестнадцатого века постройки! – здания, в котором с незапамятных времен располагалась исполнительная власть города Гревска.
Первый день на новом месте прошел нормально, Вениамин Александрович познакомился с непосредственным начальством, сотрудниками и собственной секретаршей Тоней – сухощавой дамой неопределенного возраста, но весьма приятной наружности. Он также был введен в круг своих непосредственных обязанностей и даже вчерне успел прикинуть план работы на ближайший месяц, а во второй половине дня его предупредили о том, что сегодня после работы служащие Департамента отмечают девять дней со дня смерти предыдущего замзава отделом Болот и Лугов, и его, Вениамина Александровича, присутствие крайне желательно.
Поминки происходила в обширной приемной директора Департамента и даже понравились Трентиньянову, который обычно старался избегать подобных мероприятий, как человек, во-первых, практически непьющий, а во-вторых, в глубине души не верующий в Бога и всяческую загробную жизнь (в чем никогда и никому не признавался из соображений престижа и карьерного роста).
Как-то совершенно незаметно для себя он успел выпить три рюмки водки, закусил, с удовольствием пообщался с новыми коллегами, отметив в уме их внимание и доброжелательность по отношению к нему. И покинул общество довольно удачно: не самый первый, но и не среди последних и, возвращаясь гулким коридором в свой кабинет, чтобы забрать оставленный там «дипломат» и плащ, с приятностью размышлял о том, что день, кажется, удался и, что если дальше так пойдет…
Не зажигая света (секретарша Тоня еще оставалась в приемной директора Департамента), Трентиньянов вошел в кабинет и направился к рабочему
