подумай хоть о матери…» – любила причитать школьная учительница. И вот тот день настал, когда выходка или успешное лечение. Это и определит его судьбу.
Половина десятого на настенных часах. И привычный звонкий голос в коридоре совсем рядом, прямо за дверью: «Я соскучилась по доктору…», – слова раздавалось эхом. Коридоры пусты, как уже оговорено заранее. Антон опять в отгуле. Без лишних свидетелей.
Стук в дверь отозвался эхом в сердце. С того момента пульс не опускался.
– Михаил Степанович, доброе утро, – поздоровалась мама девочки. Ее губы нарисовали очаровательную улыбку. – Я оставила Сергея у дверей здания, мне нужно будет вам кое-что сказать.
– Хорошо, – согласился и улыбнулся в ответ доктор, приветливо кивнул, протягивая девочке руку. Крошечная ладошка утонула в руке своего спасителя.
– Здравствуйте, – радостно сказала девочка.
Он, молча, взял папку «14-01(95)» и тетрадь «Карина-02». Ключ повернулся в замке кабинета. В конце коридора в подвал спускалась лестница, нижняя ступенька скрывалась в темноте, снизу поднимался легкий сквозняк. Щелкнул выключатель, глазам открылась лестница, а дальше еще один коридор.
После погружения в нулевой этаж, предстояло пройти еще метров двадцать. Вдоль стен по десять дверей, на каждой висел замок, только одна в самом конце коридора открыта нараспашку. Одновременно маня и отталкивая гостей. Холод шел от труб, растянувшихся под потолком, как паутина толстых и тонких, водопроводных и канализационных, с некоторых словно пот капала вода.
В тишине эхом раздавалось цоканье женских каблучков. Доктор поднял глаза на мать девочки, та немного нарумянилась. Кабинет ждал приближения новых гостей.
– Так, маленькая мисс, ложится на кровать, а большая ждет в коридоре, – скомандовал Михаил Степанович, но потом исправился, – то есть, вас, я попрошу подождать меня в коридоре.
Мать девочки улыбнулся, заметив смущение доктора. Дверь тихо закрылась.
– Сегодня последний день твоих страданий, Кариночка и твоя головка больше не будет тебя донимать. Сегодня ты поправишься, – начал доктор. Девочка лежала спокойно в ожидании чуда.
Изобразив улыбку, она промолчала. В этот день у нее голова не давала покоя с ночи, словно ее пронзали кинжалы, ковбои устроили между собой перестрелку и никто из них ни как не мог попасть в цель. «Скоро это кончится», – эхом отозвались слова в ее голове, и карие глазки закрылись.
– Сейчас тебя укусит комарик, – сказал доктор, натирая ей обратную сторону маленького локтя спиртом.
С ее болезнью и частыми посещениями врачей она знала, что такое укол и знала какой большой комарик и как сильно он кусает.
– Тык. Ну, вот и все, – произнес доктор, стирая спиртовой ваткой капельку крови, – теперь полежи здесь полчасика, и я приду, чтобы рассказать тебя сказку.
Девочка уже спала, и не ответила, когда он погладил ее тонкое плечико.
В коридоре ждала мать.
