style="font-size:15px;"> На часах ровно 21.00. Еще светло. Прохожие обращают внимание на огромную стрелку и белеющий пластырь.
Девушка переживала, хватит ли вопросов в блокноте, кто на них ответит и куда идти в первую очередь. О районе ходило множество слухов.
И пестреющие в каждой газете кровавые заголовки, нагоняли жути.
Подойдя к двери, в голове у девушки, что-то щелкнуло. Появилась тревога. Предчувствие.
За дверью слышался смех, переходящий в визг. Руки задрожали. И не слушались. Ключ назло затерялся в сумке.
Найдясь, он повернулся в замочной скважине, и на полуобороте его что-то остановило. Дверь оказалась не заперта. Саша должен быть еще в отъезде. В голове проскочили мысли, как вихрь, сносящий все на своем пути: «Квартиру ограбили или?».
Аля нажала на ручку и остановилась на пороге. Сумка упала. Промелькнули все мечты и перечеркнули разом. Девушка еще не понимала, вернее не хотела понимать и верить. Оттолкнула туфли на высокой шпильке, белого цвета. Аля терпеть не могла белый цвет.
– Саша? Ты уже приехал, почему так рано, ты же должен только в конце недели.
Он не дал ей договорить, и, не дав себя обнять.
– Послушай сразу, я тебя кое с кем познакомлю, – сказал и откинул одеяло на кровати, там лежала полуобнаженная темноволосая девушка. Она довольно улыбалась, – Знакомься, это Карина. И думаю, ты все поняла. Ты же неглупая девочка.
Алкоголь заставлял изменщика, слегка покачиваться.
По нарумяненным щекам потекла тушь, руки дрожали, ноги стали ватными. Обида и боль. Столько времени потрачено на ненужного человека. Алых губ прикоснулись соленые капли.
– Какой же ты урод, Саш, – ответила Аля. Девушка не двигалась, а глаза наполнялись яростью.
– А Карина так не считает, говорит, что я красавчик. Да хватит этот разговор развивать, у нас нет ничего общего, Аль. Пойми, мы как с разных планет и видимся очень редко, особенно последнее время. А она нигде не работает, я возьму ее к себе экспедитором.
– Ненавижу тебя.
Хлопнула дверь, на лестничной площадке под ногой хрустнули стекла от лампочки. С тумбочки, упала и раскололась вдребезги, когда-то подаренная им стеклянная птичка.
За дверью восстановился смех…
****
Гудки…
– Ань… Анечка… алло…
– Аля? Ночь за окном! Ты дошла домой? – ответила подруга, – что с голосом?
– Нет, я стою у твоего подъезда. Открой, пожалуйста, мне некуда идти. Сейчас все расскажу, – в спешке тараторила Аля, захлебываясь в слезах.
– Секунду. Сейчас спущусь.
Дверь подъезда скрипнула, и заплаканная девушка бросилась на подругу, дрожащие руки стиснули ее в объятьях.
– Пойдем в квартиру, все расскажешь.
Алевтина скинула туфли и выдохнула с облегчением, утирая слезы.
– До кровавых мозолей находилась сегодня. Полгорода
