долго и сладко. Спал под звяканье посуды, под разговоры про свежий воздух и отсутствие воды в только что вырытой скважине; спал под сборы дяди Миши и его жены в Москву, под их прощанье с бабушкой и Леней. Спал под передачи радиостанции «Маяк», под упоительный ночной аромат душистого табака, под стремительно пробежавший ночью теплый летний дождь…
Он спал, как будто решил хорошенько выспаться и набраться сил на всю будущую длинную жизнь.
Проснулся Лешка на следующий день под нестройное кукареканье, раздававшееся, казалось, прямо над ухом. Для Лешки просыпаться было очень рано, но для петухов – в самый раз. Петухи взяли численностью и победили Лешкин сон. Так началось дачное бытие.
И вот что открылось Лешке.
Десятилетний Леня в обществе Лешки очевидно скучал, хотя он, в послушание бабушке, как умел, пытался развлечь младшего брата. Но скоро из-за калитки послышались голоса: его звали кататься на «великах». Леня тут же, спросив у бабушки разрешения, вскочил на велосипед и до обеда исчез вместе со своими дачными приятелями; и пообедав, он убежал к ним, ровно за полминуты до бабушкиной просьбы взять с собой Лешку.
Книжки у Лени были неинтересные, с мелким шрифтом, почти без картинок; игрушек на даче нашлось немного: старые пластмассовые формочки, ведерки и совочки, да две машины, одна из которых – без колес…
Телевизора на даче Лешка не нашел, поэтому ждать вечером мультиков в программе «Спокойной ночи, малыши!» не стоило.
Про Волгу Лешке удалось за обедом узнать у брата только то, что она страшно далеко; до нее дольше идти, чем до станции. Лес – примерно там же, где и Волга. И вообще, детям без взрослых туда ходить или ездить на велосипедах запрещено.
Лешка хотел обсудить свои открытия с бабушкой, но она постоянно что-то делала то в доме, то на огороде. Тогда Лешка поиграл в войну: он обнаружил на участке много укромных углов для организации партизанских засад. Но ведь сам с собой в войну долго не поиграешь!
Лешка заглянул в парник, где бабушка подвязывала чахлые помидоры, послонялся туда-сюда по дорожке от калитки до дома, выглянул даже за калитку на улицу, но там он никого не увидел: Леня с друзьями на велосипедах катались где-то далеко. Лешка вздохнул, затворил калитку и вернулся к дому. Он сел на крылечко между люпинами, обхватил двумя руками коленки и стал думать о папе, маме, о походе.
Он вспомнил про Москву и про детский сад, который не закрывался на лето. В саду остались друзья: Петька Кобылин, Денис Мосолов, Ленка Соколова, ну и другие ребята. Там бы он не играл в войну в одиночку, не сидел бы вот так: один… там бы…
Поначалу Лешка не дружил ни с Петькой, ни с Денисом; они оба всегда дразнили и подначивали, даже поколачивали его, ему же драться с ними не хотелось. Не потому, что он их боялся. Не боялся он никого: ни худенького маленького Кобылина, ни здоровенного Мосолова; попросту драться ему совсем не интересно. Вот если бы нужно кого-нибудь защищать
