великую тайну.
Кляка грустно улыбнулся:
– Кстати, ты уснул на уроке математики. Почему? Математика – это вторая любимая дочь нашей матери Софии Премудрой.
– А как зовут первую дочь? – отвечая улыбкой на улыбку, переспросил Митя.
– Философия!
Кляка так смачно произнёс слово «философия», что Митя ощутил желание по-новому взглянуть на окружающий мир. До этого разговора он воспринимал его как совокупность определённых количеств. Так при движении по горизонтальной прямой от количества пройденного зависит величина приобретённого в пути знания. Это же очевидно!
Кляка, как бы читая его мысли, заметил:
– А теперь представь. Ты пробежал сто метров, я за то же самое время прошёл всего метра полтора. Почему ты считаешь, что, пробежав большее расстояние, ты увидел больше меня? Я прошёл этот путь пешком и увидел многое из того, что другой, промчавшись в седле, попросту не заметил!
– Да, да, кажется, я понимаю, – ответил Митя, едва сдерживая возбуждение, – кроме количественного понимания вещей, есть другое, совершенно другое восприятие мира. Как бы это выразить… – Митя запнулся.
– Ты хотел сказать – качественное восприятие?
– Вот-вот, именно качественное, что-то типа потенциальной энергии тела, ещё не раскрытой, как в кинематике, но уже существующей!
– Верно, – улыбнулся Кляка, – а ты молодец! И всё же скажи, как случилось, что все твои энергии уснули на уроке математики?
– Понимаешь, Кляка, мы с отцом смотрели футбол.
– Футбол? Что такое футбол?
– Ну это когда двадцать два человека гоняют один-единственный мяч, причём половина из них хочет одно, а другая половина – совершенно другое.
– Здорово! – задумчиво произнёс Кляка. – Нам бы… Ой!
Неподалёку стоял ухмыляющийся Дрон и разминал кисти рук. Он удачно выбрал место, отрезав нашим героям путь к спасительным термам.
– Ладно, – торжественно объявил Кляка, – враг достаточно видел наши спины, покажем теперь ему наше лицо.
С этими словами он встал чуть впереди Мити и так же, как Дрон, стал разминать кисти рук.
Дрон сделал несколько шагов навстречу, Кляка повторил его действие. Митя поспешно поравнялся с бесстрашным Клякой и тоже стал разминать пальцы, желая устрашить противника.
– Начнём, пожалуй! – Дрон ловко запрыгнул на каменный парапет ограждения и произнёс скороговоркой, будто выпустил очередь из автомата Калашникова:
– Предлагаю полакомиться парадоксом Рассела. Одному деревенскому брадобрею повелели брить всякого, кто сам не бреется, и не брить того, кто бреется сам. Вопрос: как он должен поступить с самим собой?
– Как брадобрей – пусть поступает, как ему повелели, а как человек – пусть поступает по личному усмотрению! – выпалил Митя, не отставая от Дрона в скорости звукоизвержения.
