вот мне, – говорю, – Питер нравится. И я думал, что вражда – это только на клубном, ну, на футбольном уровне. А так – хороший город, красивый. Что, серьезно, все так далеко зашло?
Он кивает.
– Очень далеко, Данька. У них уже некоторые профессора в местном универе даже начали под все это хозяйство идеологическую базу подводить. Правда, не коренная питерская профессура, конечно. Те для такой байды – слишком брезгливы, в хорошем смысле этого слова. Лузеры, неудачники из еще более глубоких пердяевок, слетающиеся сейчас в Питер, как мухи на говно. Или, что еще хуже, – на труп бывшего имперского центра. Типа, Москва – это не Россия и никогда ею не была. И москвичи – никогда русскими не были, а были – московитами, москалями, угнетателями братских народов: русского, белорусского и украинского. И вообще, «русский» – слово плохое, потому как все народы обозначаются именами существительными, а «русский» – имя прилагательное. И хорошо бы – эту Москву ликвидировать, заодно со всею империей, а само слово «русский» заменить на какое-нибудь другое. Например, поляки очень хорошее слово для русских используют – «русин». Ну и исходя из этого – Питер и запад России необходимо направить в Европу, потому как населены они не москалями, а русинами, то есть настоящими европейцами. Сибирь – отдать «ограбленным» сибирякам вместе с газом, нефтью и прочими недрами. А москали – пусть подыхают в бессильной ярости и нищете, проклятые угнетатели…
– Они что, – икаю от удивления, – совсем, что ли, охуели? Ты не придумываешь? А то как-то – слишком на фантастику смахивает. Причем, херовую. Хотя слово «русин» – красивое, мне нравится…
Смеется.
– Я тебе, если не противно, могу их книжки дать почитать. Немалыми, кстати, тиражами изданные. Узнать бы еще, блядь, на чьи деньги…
Киваю головой, морщусь:
– А ты-то, Глеб, на хер себе голову этим говном забиваешь? Что, делать больше нечего?
Он опять усмехается.
– Ты что, – говорит, – так и не понял, Данька? Они – не говно. Они – враги. Да, пока мелкие, «шавочные». Да, они не делают погоды нигде, даже в том же Питере. Но даже таких – надо знать… гкхм… не могу сказать, что в лицо… лицом это образование назвать затруднительно… Но все равно – надо. Хотя бы для того, чтобы понимать, что это за хуерга такая за пятки прикусывает…
Делает глоток виски, аккуратно, под столом, передает мне фляжку.
Под столом – это потому что смешливая официантка в это время несет нам очередные стаканы свежевыжатого сока и черного как смоль горячего кофе-эспрессо. И в этот самый момент у меня неожиданно звонит телефон.
Кому это я, интересно, в такую рань понадобился?
Поднимаю трубку.
Лида.
– Привет, – говорит, – Данька! А у нас – одну пару отменили, а вторую я и прогулять могу. Хочешь, встретимся?
Я смотрю на Али, тот улыбается и машет рукой.
Типа, – все слышал.
Давай, парень, рви когти.
Потом
