эсэмэску, пришедшую на номер Лауры Кьер.
Тули́н замечает, что Хесс просыпается и поворачивается к оперативнику, который передает ей телефон.
Она слышит в трубке голос молодого эксперта, имя которого не может уловить. Тот скороговоркой описывает ситуацию:
– Речь о мобильнике жертвы. Мы деактивируем его в телефонной компании, когда заканчиваем проверку, но это занимает несколько дней, и поэтому он все еще действует и пока может…
– Скажи только, что в сообщении.
Тули́н смотрит во двор с колоннадой и разлетающуюся вокруг медного цвета листву – и чувствует затылком взгляд Хесса, пока айтишник зачитывает ей текст сообщения. Через незакрытые двери дует холодный ветер, и она слышит, как сама же спрашивает эксперта, удалось ли им засечь отправителя.
32
Встреча с лидером поддерживающей в парламенте правительство партии Гертом Букке закончилась всего лишь четверть часа назад, но только сейчас Роза Хартунг призналась себе, что та прошла по наихудшему для нее сценарию.
Последние дни в Кристиансборге кипела работа: велась оживленная переписка между минсоцзащиты и штаб-квартирой фракции Букке по поводу корректировки различных статей в связи с подготовкой бюджета министерства на следующий год. Сама Роза вместе с Фогелем трудилась круглосуточно, и все для того, чтобы найти компромиссные решения по социальной политике, которые удовлетворили бы как фракцию Букке, так и правительство, что, впрочем, было Розе на руку. За эти шесть дней она постаралась забыть о визите двух полицейских и всю свою энергию направила на то, чтобы добиться соглашения в таком виде, в каком его хотел бы видеть премьер-министр. А ей кровь из носу необходимо оправдать его доверие – ведь в свое время Роза сама гарантировала, что в состоянии выполнять свои обязанности в министерстве. Что, возможно, не полностью соответствовало действительности, но являлось важнейшим фактором, позволившим бы ей вернуться к полноценной жизни. К счастью, за прошедшую неделю никаких угроз и мешающих работе посланий в ее адрес не поступало, и она думала, что жизнь вошла в привычную колею, – по крайней мере, до начала встречи с Букке в переговорной, что находится рядом с залом заседаний Фолькетинга. Пока Фогель увлеченно докладывал о поправках к законопроекту, предлагаемых министерством, Роза наблюдала за Гертом, который вежливо кивал в его сторону, хотя на самом деле с гораздо бо́льшим интересом рисовал какие-то завитушки в своем клетчатом блокноте. И первые же произнесенные Букке слова поразили ее:
– Я выслушал ваши предложения, но мне необходимо обсудить их во фракции.
– Так вы же уже обсуждали их, и не раз.
– А теперь придется обсудить еще раз. Значит, договорились?
– Но ведь, Букке, фракция сделает, как ты скажешь. Мне надо знать, сможем ли мы заключить соглашения до…
– Роза, процедура мне известна. Но как уже было сказано…
Он поднимается с места. Хартунг понимает, что в вольном переводе его слова означают,
