все же решила, что это было смешно.
Я работала, как обычно, в смену Светланы Сергеевны и Леночки. В магазине нарисовались две девицы, которые принялись напропалую мерить тряпки и болтали при этом, как две полоумные сороки. Леночка улыбалась и молча таскала им тряпки охапками, а я, время от времени принимая отвергнутые наряды, прислушивалась, пытаясь уловить, о чем, собственно, девицы разговаривают.
– Ну, как твой крестный? – спрашивала одна – высокая блондинка с пышными формами и в ярко-красных сапогах на шпильках.
– Да ничё, – отвечала другая – высокая блондинка с чуть менее пышными формами и в черных лайковых сапогах на шнуровке выше колена и, само собой, на шпильках. – Только, прикинь, завелся он из деревни уехать. Прям не знаю, что на него нашло.
– А куда? Глядишь, в Лазурном жить будешь.
– Не-а. Он говорит – там скучно везде. Ни тебе потрясов, ни тебе игры.
– Да ладно свистеть! Говорят, там половина наших! Так уж все должно быть как в родной деревне.
– Ну, не знаю… Зимовать там – одно, а жить как-то зло слишком.
– А ты возьми с собой хвоста.
– Ага. Тут-то мой зайчик прошлое и вспомнит – и быстро упечет в рехаб или вообще не знаю куда… Девушка, это что? Я же сказала – голубой!
– Простите! – Леночка метнулась за требуемой вещью.
Девицы же, до этого полностью игнорировавшие наше присутствие, обозрели меня с таким странным выражением на лицах, что я просто не знала, что именно сказать. Или лучше – какое выражение лица надеть. А потому стояла столбом, улыбаясь как кукла.
Девицы провели в бутике еще минут тридцать, и после них нам пришлось чуть не весь товар перебирать и раскладывать заново.
Ловко складывая разноцветные тряпочки, Леночка тихо материлась сквозь зубы. Я с удивлением уловила, что адресуется она к какой-то конкретной Мурке.
На мой вопрос коллега негромко поведала мне, что одна из девиц – та, что в черных сапогах, – раньше работала в этом самом магазине. Но пару лет назад девчонке подфартило. На нее положил глаз какой-то папик.
– А я думала, у нее родственники богатые, – пробормотала я. – Она вроде про крестного говорила.
– Это он и есть, только называть папиком теперь не модно. Эй, ты совсем ничего, что ли, не поняла?
И после разъяснений Леночки разговор девиц обрел совершенно другой смысл. «Деревня» – это, оказывается, места обитания богатых людей на Рублево-Успенском шоссе. Лазурное – не пансионат или поселок на берегу Черного моря, как я наивно предположила, а Лазурный Берег Средиземного моря, расположенный во Франции.
«Хвост» – это, как правило, телохранитель, но он может совмещать в себе и функции телоублажителя. Я только глазами хлопала, поражаясь выносливости и богатству русского языка.
Но дальше случилось самое интересное. Выяснилось, что эта Мурка – в миру Наташа – каждый год отмечает свое вознесение
